Почти по Набокову

Я сижу в кресле и смотрю порно. Порно моей любимой темы — писсинг. Меня это возбуждает: Мне нравится. Член мой напряжён и кажется, сейчас лопнет от возбуждения. Я давно уже достал его из тесных плавок, которые составляют всю мою одежду. Люблю его. Он сейчас такой влажный и горячий. Большой, с красной головкой, которая пульсирует от возбуждения и кажется сейчас лопнет. На экране происходит, что-то чудесное. Актёры писают друг на друга, прямо в подставленные ротики, я глотаю слюнки, глядя на них, и тихонько завидую. Ах, если бы я был там, среди них!

Я слегка поглаживаю свой член, но только так, что бы не кончить, осторожно и нежно. Чувствую, что мой мочевой пузырь уже полон. Обожаю это состояние, когда член стоит как солдат у знамени, и при этом жутко хочется пи-пи. В такие минуты сладострастия я вспоминаю, как это было в первый раз. Как в первый раз я попробовал мочу девушки.

Мы познакомились в наркоманском притоне. Мне было двадцать шесть, ей пятнадцать. Надо сказать, что это был не совсем притон. Просто это была квартира моего знакомого, который был большим любителем «травы». Да и среди его друзей, приходивших в изобилии в его квартиру, было много таких же, неравнодушных к «травке». Я же к их числу не относился. Просто мне надо было найти такое место, где можно бы было, успокоится, и привести в порядок свою нервную систему, расшатанную «несчастной любовью» к одной симпатичной молодой особе. Санина квартира — это было самое подходящее место, для того, что бы там, никого не смущая, спокойно «перестрадать» и придти в норму.

Оля тоже не была наркоманкой. Просто несколько лет она провела в психушке, по поводу серии суицидных попыток неясной этиологии. Она и сама не могла объяснить причины такого своего поведения. Просто хотела и всё. Тогда она занималась в художественной школе и писала неплохие картины.

Первый раз я её увидел у Сани на кухне. Она делала ему миньет. Просто и спокойно. Когда я вошёл, она даже не обратила на меня никакого внимания. Просто сосала и всё. Я закурил и стал рассматривать как её язычок ходил по Саниному члену. Губки её то смыкались, то расходились, глаза были полузакрыты, она была так увлечена процессом, что никакого внимания не обращала ни на мой приход, ни на нашу с Саней беседу.

Сперму она тоже проглотила с видимым удовольствием, всю, до последней капельки, и тут же уселась рядом. Только сейчас я мог полностью рассмотреть её лицо. Нет оно не было красивым или безобразным. Это было обыкновенное лицо пятнадцатилетней девушки, но как не странно, в её глазах я увидел печать какой то тоски и что самое странное, она не выглядела «дурочкой». В последствии, общаясь с ней, я поражался её проницательности и настолько взрослым суждениям, которые были даже странны для столь юной девушки. В ней всё было странным. И мягкий, немного певучий голос,