Готовь попку, милая!

A вот о клизме у меня сохранилось очень яркое воспоминание. Тогда мне было 13, а моей сестре Оксане — 17 лет. Однажды она здорово нагрубила маме. Та как-то странно промолчала в ответ, но вечером вдруг достала с антресолей огромную резиновую грушу оранжевого цвета с длинным чёрным наконечником. С этим монстром мне, слава богу, ещё не довелось познакомиться поближе. Мама пошла в ванную и принялась шумно промывать клизменное устройство. Я заметил, как Оксана тревожно поглядывала на неё. Смешно было наблюдать, как моя сестра, высокая статная блондинка с развитыми формами, предмет воздыханий множества её друзей, как-то растерянно бродит по комнате.

Наконец мама выплыла из ванной, держа в руках блестящий от воды резиновый сосуд. «Готовься, Оксана «, тон её не предполагал возражений, а потом вдруг подошла ко мне и вручила холодный клистир. «Помогать будешь, а то мне одной не управиться...»

— Мама, пожалуйста! Не надо! — испуганно вскрикнула сестрица, забывая про всякую гордость. — А ты иди отсюда!

Мама молча пошла на кухню застилать клеёнкой маленький диванчик, на котором обычно спали гости. Потом поставила рядом табуретку и небольшое пластиковое ведро с холодной мыльной водой...

— Мама... только без него! Я умру! — взмолилась сестрица уже каким-то задушенным голосом.

— Будешь знать как язык распускать! А ну, раздевайся и ложись. Быстро!

Сердце у меня застучало, как пулемёт... Сейчас я близко увижу всё во всех подробностях!

Оксана стояла красная, как помидор. Руки у неё дрожали, и она никак не могла справиться с тесёмками халата... Мама тем временем принесла баночку с вазелином и начала смазывать наконечник. Оксана сняла халат и стояла спиной, обхватив сиськи руками. На ней оставались лишь добротные советские трусы, заботливо скрывающие тело.

— Мамочка... я не могу. Пусть он выйдет!

— «Мамочка»! Чего краснеешь-то? Грубить — не краснела! Быстро, а то ещё и выпорю!

Мы знали крутой мамин нрав. Года три назад она действительно крепко выпорола дочь.

— Ну, не упрямься, — как-то неожиданно ласково сказала мама. Клизма — это очень полезно и очень... стыдно... при всех. Но тут уж ничего не поделаешь. Спускай трусы на пол и иди ложись на левый бок.

И вот сопротивление сломлено. Оксана обречённо стянула трусы до колен и нерешительно остановилась, она стояла передо мной, сияя пышной белой попой. От стыда даже спина у неё стала пунцовой. Затем она быстро засеменила к дивану. Огромные шары ягодиц плавно перекатывались под нежной кожей. Крупные стоячие сиськи мелко вздрагивали. Оксана легла на левый бок, слегка подогнув ноги, но мама нетерпеливо шлёпнула её по попе ладонью.

— Сильнее подтягивай! Колени — к сисям...

Девушка подчинилась. Я подошёл вплотную и стал рассматривать её срам, вывернутый, как на витрине, для всеобщего обозрения. Честно говоря, мне не очень понравились большие влажные красные половые губы, а вот маленький тёмный анус смотрелся очень аппетитно. Мама взяла вазелина на указательный палец и смазала тёмную норку в окружении мелких пупырышек. «Очко» вздрогнуло и слегка втянулось от холодного прикосновения. Казалось, что широкая,