Спеленали как младенца

Как-то находясь на каникулах мама отправила меня пожить к своей тётке.

Тётка была женщина 40 лет, выглядящая опрятно и ухожено. Она отличалась властным, сильным характером и видимо по этому не смотря на свой возраст была не за мужем.

Меня она приняла без особых приветствий, завела в свою комнату, вкратце объяснила требования ко мне — ничего из её вещей не трогать руками, ничего не делать без её разрешения, всюду слушаться её. Я сказал что всё понял, но она продолжала повторять свои требования несколько раз, до тех пор пока я окончательно не дал ей слово что буду её слушаться.

По началу все было нормально — тётя Таня меня кормила, давала посмотреть телевизор, почитать газеты, чтобы мне не было скучно. Но кормила она меня странно. Когда я садился за стол, она накладывала кашу, но не давала мне её есть самому, вместо этого она садилась сзади меня и сама ложкой брала кашу и клала мне её в рот.

— Открывай ротик, Алёша! — говорила она мне, — ешь...

И кормила она меня как маленького младенца. Мне было очень неловко от этого и сначала я сопротивлялся и говорил что не надо этого делать. На что тётя Таня, строго говорила, что я должен во всём её слушаться, так как давал на это обещание. Деваться было некуда, в конце концов, подумал я, ведь этого никто не видит и не узнает о том что меня кормят как ребёнка.

Закончив кормление, тётя Таня вытерла мне рот салфеткой и приказала чтобы я сказал ей "Спасибо» за еду. Я сказал "Спасибо» и пошёл мыть руки.

Весь вечер я читал какие-то журналы, стараясь не показывать виду, что я немного ошарашен недавним позорным для взрослого мальчика кормлением... К вечеру я сказал что я опять голоден и неплохо было бы чего-нибудь перекусить. На что тётя Таня сказала, что она сейчас всё устроит, но сначала мне нужно пройти в спальню.

Я зашёл в спальню и увидел большую розовую кровать на которой были расстелены кружевные простыни и покрывала. Внезапно я почувствовал что тётя Таня подкравшись сзади подняла меня на руки. Я был совсем лёгким мальчиком и тёте Таня не составило труда держать меня на свои руках.

— Отпустите меня! — сказал я — что вы делаете.

— Тихо, тихо... Не кричи Алёша, успокойся.

Тётя Таня затем уложила меня на кровать, разместив меня на каких-то странных простынях. Затем, она начала сворачивать эти простыни, оборачивая меня простынями на множество слоёв, туго запечатывая их "конвертиком». Когда я оказался уже практически обездвижен, я наконец догадался что это не простыни, а самые настоящие младенческие пелёнки. Это мысль повергла меня в ужас и я закричал чтобы тётя Таня отпустила меня, и начал пытаться вырваться из пелёнок. Но тётя Таня уже туго оборачивала мой кокон из пелёнок большой розовой лентой, фиксирующей пелёнки неподвижными, и завязывая ленту на несколько узлов, и затем завершив обвязывание большим розовым бантом.

— Вот так моя малышка!