Было уже девять часов вечера. Мама крутилась по дому, занимаясь какими-то своими делами: я слышал, как она сначала звенела посудой на кухне, потом пошла в душ, потом минут на двадцать застряла в туалете. Выбравшись оттуда, она куда-то позвонила, потом сбегала к соседке, потом снова закрылась в туалете.
А потом я услышал тихие всхлипывания. Вскочив, я подбежал к двери туалета. Так и есть, мама тихонько плакала там внутри. Я постучал:
— Мама, что с тобой? У тебя всё хорошо?
Она затихла, переводя дыхание, потом негромко ответила:
— Да, сынок, всё в порядке, не волнуйся. Я сейчас выйду.
— Хорошо.
Растерянный, я отошёл от двери и сел в комнате на диван. Было слышно, как мама включила воду, затем выключила. Погремела щеколдой, вышла. Её лицо было красным от слёз, и она вымученно улыбнулась, садясь рядом со мной.
— Не волнуйся, Димка, всё в порядке. Это у меня такая проблема просто, даже знаю как тебе рассказать.
Мама взяла мена за руку и я почувствовал шершавое прикосновение бинтов на ее пальцах. Вчера вечером она сильно обожгла пальцы правой руки у плиты, случайно схватив горячую кастрюлю.
— В общем, Димка, я не могу сходить в туалет уже третий день. Вчера это было терпимо, а сегодня уже очень больно. Прямо режет всё внутри.
Мама вздохнула.
— Но, может, есть таблетки какие-то? Что-то же должно быть? — взволнованно спросил я.
— Таблетки я вчера приняла, — печально кивнула мама. — Не помогло.
— А что ещё можно сделать?
— Есть такие штучки, суппозитории. Ты знаешь, что это такое?
— Нет.
— Ну, суппозитории — это такие капсулки маленькие, они вставляются, хм, внутрь.
Мама немножко смутилась.
— И действуют прямо изнутри, смягчая там всё.
— О, это же то, что нужно? Хочешь, мам, я сбегаю и куплю их?
Мне подумалось, что маме больно ходить или что она стесняется их купить.
— Да нет, — сказала мама, — они у меня есть.
Потом грустно добавила:
— Я их вставить не могу. Правой рукой ничего не чувствую, а когда левой пытаюсь, то почему-то так больно нерв стреляет, невозможно просто.
— Да-а уж, — сочувственно протянул я.
Мы помолчали.
— Димка, — сказала мама, — мне очень неудобно просить, но, может быть, ты мне поможешь? Я Наташе звонила, она не может приехать. Соседку тётю Катю вот хотела попросить, а её нет. Мне очень больно. А?
— Мам, ну конечно! — не раздумывая, ответил я. — Что угодно! Что нужно сделать?