Медсестра

зачем вы только что онанировали? Вам ведь нельзя было этого делать.

— Да, Юленька, согласен. Нельзя. Врач сказала, что онанизм мне запрещён как до, так и после обрезания. И что только дежурная медсестра мне будет это делать. Но я не выдержал... Видите ли, мне 55 лет, и я всегда жил один, без женщины. Никому из них, женщин, не нравился мой маленький член. В итоге, только моя рука меня выручает всегда из беды. Вот и теперь... Кто вас знает, врачей... Вдруг вы мне это сделаете неприятно или больно?!

— Пожалуйста, сделайте мне одолжение, и не онанируйте впредь, так как это может негативно повлиять на операцию, и на ваше выздоровление после неё. В противном случае, если вы будете продолжать заниматься тут онанизмом, мне прийдётся вам на половой член установить пояс верности, или же смазать вам головку очень жгучей едкой мазью. Вы же не хотите, что бы я вас так унизила? Так что я надеюсь на вашу совесть.

— Хм, по правде говоря, Юленька, честно признаюсь вам, что я только о том и мечтаю, чтобы меня унизила, и причинила мне боль, такая молоденькая симпатичная девушка, как вы. Правда, я никогда не слышал о поясе верности, и о жгучих мазях для головки. Я же уже в возрасте, и поэтому не слежу за новинками эротической моды.

— Да, Николай Денисович. Я могу это понять. Многие наши пациенты выражают мне вслух подобные желания и фантазии. И я вас могу обрадовать тем, что мы, медсёстры этого корпуса, охотно идём навстречу пациентам, но только при условии, что пациент слушается нас, и не делает то, что ему запрещено делать. Так что выбирайте сами. Или унижения и удовольствие, или совсем ничего, кроме пояса верности, и боли в головке и крайней плоти от жгучей мази.

— Я уже выбрал! Вы такая симпатяшечка, что я бы вас всю расцеловал, радость моя! Сколько вам лет, дорогуша? Хм... А вы... когда-либо... писяли мужчине на лицо и в рот?

Это был далеко не первый раз, когда пациенты просили меня пописять или покакать на них. Поэтому я, не долго думая, залезла на кровать Николая Денисовича, отодвинула пальчиком свои трусики, и, не говоря ни слова, выпустила ему в рот струйку своего золотистого дождика. Это было очень даже кстати, так как я, на тот момент, уже сильно хотела в туалет по-маленькому. Николай жадно пил мой дождик. После того, как я окончила писять ему в рот, я всё так же молча слезла с изголовья кровати, и присела на краюшек. Осмотрев его лицо и подушку, я с удовлетворением увидела, что он не проронил ни капли на постель, а выпил всё, что у меня было. Мне всегда нравилось наблюдать и ощущать, как превратившиеся в мою мочу кофе, чай, соки и коктейли, которые я регулярно пью, с таким усердием и удовольствием поглощаются мужчинами, знающими толк в эротике. Вот