Игрушка

остальное я доделаю сама — произнесла Елена и быстро поднесла к надутой до предела головке Сашиного члена пробирку для сбора семени. Несколько скользящих движения рукой, то надевающих кожаный мешочек на головку, то стягивающих эту кожицу с нее, довели юношу до логического конца.

МММ... ООО... ИИИ... ОООХХХ..

Не в силах больше сдерживать напор, его пенис поднатужившись снова в ктоторый уж раз выдал продукцию «на гора «. УФФФ... Уффф... издал звуки облегчения только что изнасилованный подросток.

— Молодец, полежи пока отдохни немного, если так дальше пойдет, то скоро я отпущу тебя на волю — не без поощрительных ноток в голосе объявила испытательница. Подойдя с пробиркой к столу с микроскопом она повела эспресс-анализ эякулята и записала результаты в журнал и Сашины документы.

Как в тумане, Саша видит, что врачи освобождают зажимы на его руках и ногах убирают приборы и пробирки... Наконец-то он свободен и может подняться с ненавистного «трона «!

Молча одевается, забирает справки и бланки результатов обследования, как во сне осознавая слова доктора, что все у него в порядке и нет оснований для волнения, просто еще раз придется отвезти эти документы в этот далекий пригород.

Но какое счастье! Теперь уже не надо будет снова проходить эту унизительную процедуру раздевания донага. Даже более того, с чувством превосходства отстранить очередников у той двери в кабинет, где он впервые в жизни испытал сильное чувство позора и унижения... ОН будет отдавать свои документы ОДЕТЫМ, имея возможность наблюдать за унижением и издевательствами над раздетыми донага сверстниками. Все это придавало сил и энергии Саше, выпорхнувшему из импровизированной тюрьмы как из клетки.

Домой он вернулся в приподнятом настроении и, хотя дело было еще не закончено до конца, но перспектива и определенность уже были налицо и волнения от неизвестнотси закончились.

Глава одиннадцатая. Эпилог. Раздумья.

Вечером, уже после, как вымыв всю грязь и пот, словно символически смыв и ужасные воспроминания, лежа в уютной постели, юноша снова и снова возвращался к событиям прошедшего дня, пытаясь анализировать ту ситуацию, в которую волею случая он был вовлечен.

Где тут можно было провести грань необходимого, а где и в каких случаях его использовали, словно ИГРУШКУ, для удовлетворения собственной похоти и прихотей, пользуясь безвыходностью ситуации, в которой он оказался. И все явственнее проступала перед ним картина всеобщей вседозволенности, необязательности и попустительства. Ведь для чего, с какой целью нервный хирург начал домогаться оргазма у беззащитного паренька? — Внешняя привлекательность и наличие эрекции спровоцировали развратника на действия, уголовно наказуемые, случись это не в медицинском учреждении.

Но ведь этот неврастеник явно удовлетворял свою похоть на глазах у женщины-терапевта, не только не помешавшей ему, но и покорно дожидавшейся, пока он не закончит насилие. И все потому, что в обществе начала меняться мораль.

Не было ей никакого дела до мимолетного случая в рабочем кабинете — важнее для нее — было удержаться, выжить в этом мире, безжалостно прощающимся с неугодными и ненужными «старыми кадрами». Ей хотелось тихонечко доработать до