Пробуждение

наташкин старший брат (вообще-то, он должен был быть на работе), — Я тебе говорил, паскуда, чтобы ты к ней не подходил?!

Наташка завизжала, забилась в угол кровати, попыталась прикрыть свои нагие прелести моей длинной рубахой.

— Остынь, чудило! — я уже поднимался. Как есть: голый с торчащим вперед членом. Как победитель, — Закрой, твою мать, дверь!

Он онемел. Схватив его за плечо, я вытолкал придурка в коридор.

— Ты... Ты... — его словно заклинило.

— Ну я, и чо?! — мы с ним одногодки, но он ниже меня и слабее. Если бы не его офигенная сестричка с ним, трусом и нюней, никто бы из пацанов не общался, — Иди, давай, отсюда. Беги, расскажи мамке.

Серега покраснел, словно рыба хватал воздух, в расширившихся глазах дрожали слезы. Я плюнул и направился к напуганной девчонке. Все, разговор окончен.

— Я убью тебя, сука!

Шестое чувство, вопреки гордости заставило меня повернуться: в трясущихся руках придурок сжимал угрожающе блестящий топор:

— Зарублю, нах...

Он замахнулся, бросился вперед. По его обезумевшему взгляду я все понял мгновенно. Как был, метнулся к двери на улицу. Слава богу, открыта. Он, завывая, затопал следом. В зеленом палисаднике я перескочил через невысокие кусты. Затем легко преодолел забор. Помчался по пыльной улице в сторону леса. Он, гад, не отставал.

Конечно, это не соответствовало моему мужественному имиджу. Но связываться с психом? Нет уж. Он сейчас как медведь: не заметит даже если проткнуть вилами. Ничего, побегает немного — успокоится.

Я поспешно нырнул под деревья. Оббежал одно, другое. Серега ломился следом. У меня уже чертовски болели исколотые нагие подошвы, когда же он выдохнется? Пора кончать этот цирк! Но едва я начал поворачиваться, как почувствовал сильный толчок в бок. Моя нога зацепилась за торчащий из земли корень и я самым позорным образом ткнулся мордой в мягкую укрытую мхом кочку. Казалось и удар то был не сильный, но в глазах потемнело и я внезапно почувствовал, что никак не могу вдохнуть...

Когда я открыл глаза, вокруг уже царила мертвая темнота ночи. Да, долго же я провалялся.

Я поднялся: руки, ноги на месте, подвернутая стопа не болит. В голове ясно. Я с опаской потрогал свой бок. Там сзади, где почувствовал толчок. Вроде нормально. Ни боли, ничего. Я посмотрел на руку. В темноте она выглядела бледной клешней ожившего трупа. Но крови не было. Я, честно говоря, было испугался, что Серега все-таки достал меня топором. Но, видимо, ударился сам. Стукнулся, блин, и тупо свалился на землю. Серега, этот мелкий гад, не стал связываться с лежачим и ушел. Ничего, еще встретимся...

Раздвигая мешающие ветки, я медленно вышел на пустую дорогу. В деревне не горело ни огонька — все спят. Оно и к лучшему: я же голый. Надо будет вернуться к Наташке, забрать одежду. Или может у нее обогреться... Ее дом крайний. Тут дойти — пара шагов.

Возле дома дико завыла собака, еще разбудит кого. Я не слышно перелез через давешний заборчик, зацепился за подоконник у наташкиного окна, 

---

Потеря девственности, Традиционно

---

Вернуться назад