я нахожу особый азарт. В том, чтобы спросить женщину и получить от нее утвердительный ответ. Часто бывали и отказы, но как ни странно, — возможно, я умею правильно выбрать ту, что не откажет, — как ни странно большинство давали добро.
Первые несколько фотографий — это, конечно же, фото моей тети Наташи. Какой-то период она была моим единственным сексуальным кумиром, а ее непосредственное поведение давало мне все больше поводов для того, чтобы уединяться в своей комнате и вылазить только под утро с огромными кругами вокруг глаз. То она меня обнимет, прижав лицом к груди, — а бюстгалтер она дома не носит. То поцелует от радости, когда что-нибудь поднимет ей настроение. Один раз, когда мы всей семьей смотрели старые видеозаписи, она, растнувшись пузиком на диване, положила босые ножки мне на колени и единственной моей мыслью на протяжении этого часа было — хоть бы не встал, хоть бы он не встал. Но в свою комнату я шел уже с мокрыми от смазки штанами, прикрываясь журналом «Популярная механика». Все ночные фантазии мои были о ней.
Леггинсы она носила не так часто, на самом деле. Но когда это происходило, я старался как можно больше времени, под любым предлогом находиться с ней в одном помещении. Она пойдет на кухню, — я за ней, чтобы поставить себе чайник. Она делает уборку, — я, естественно, в этой же комнате за чтением книги. Трудно сказать даже, как сильно мне это нравилось, и как я жалею, что сейчас мы живем раздельно. Иногда мне казалось, что она без трусиков, так как тугой спандекс не обнаруживал ни одного шва на ее божественных булочках.
А фото получить было на удивление простым делом. Здесь, я помню, мне пришлось набраться невероятной смелости, — и я предложил ей сделать небольшую фотосессию для ее профиля в одноклассниках. У меня как раз была новая зеркалка, а тетя Наташа прикупила новых вещичек с зарплаты и хотела прихвастнуть перед своими подружками.
— И главное, — все это за копейки, Сёма, — говорит она мне. — Посмотри на эти царские штанцы. И качество не ширпотреб. Фасон, а?
— Еще какой, — говорю. И тетя Наташа стала изображать типичные женские фотопозы, утрируя все до-невозможности. Мы хорошо посмеялись. То она сожмет ладошками грудь и вытянет губы уточкой. То закатит глаза, откроет рот и страстно оттопырит назад свой сладкий попец.
— Может, пофоткать? — предложил я дрожащим от волнения голосом, скрывая страх за натянутой улыбкой. Надеюсь, она не заметила этого. Но тогда это был как шаг в пропасть.
— А давай, — все обзавидуются. — говорит она. — тащи фотоаппарат, сейчас мы сотрясем этот мир. Моей толстой жопой — покатывается со смеху тетя Наташа. — Только давай я немного прихорошусь, через десять минут.
Пришлось ждать немножко дольше, но ожидание себя оправдало. Я получил полный доступ ко всем ракурсам моей ненаглядной Наташеньки. Но полностью реализовать этот потенциал я, к сожалению, не смог. Так как после трех-четырех фотографий у меня стал вставать,