Моя первая работа (инфантилизм)

его тебе снова подсовывать не собираюсь.

Я оглянулась на беззвучно смеющуюуся подругу.

— Не хочешь пользоваться горшком — не надо! — заявила я Коле, — Значит еще до него не дорос. Что, нечего сказать в свое оправдание? Ты ж этого добивался — чтобы тебя оставили в покое и не приставали к тебе с горшком?

Мальчишка продолжал смущённо молчать.

— А раз тебе, Коля, так нравится писять и какать в памперс, ты нам сейчас это и продемонстрируешь, — насмешливым тоном продолжила я, — Как ты умеешь использовать детский подгузник по назначению. Не надо нас с Леной стесняться. Для любого маленького ребенка писять и какать в подгузник — совершенно обычное явление.

— Я не ма... — обиженно начал Коля и осёкшись, громко пукнул.

— Кажется процесс пошёл, — улыбнулась Лена.

— Минута и двадцать секунд, — сообщила я, сверившись с часами.

— Говорила тебе, что больше двух минут не продержится, — сказала Лена.

— Чего остановился? — насмешливо обратилась я к Коле, — Давай, какай дальше.

Красный, как рак, мальчишка, поднял на меня обиженный взгляд и громко заревел. Впрочем в следующую секунду к его плачу добавились другие звуки.

— Ну вот. Стоило только попросить, — усмехнулась я, наблюдая, как Коля какает в подгузник, — Если б ты еще на горшок так ходил, вообще б цены тебе не было.

— Не надо плакать, — ласково погладила Колю по волосам Лена, — Подумаешь, покакал в подгузник. Малыши их для этого и носят. Чтоб туда писать и какать.

— Ничего себе! — усмехнулась я, заглянув Коле за спину, — Смотри, Ленка, какая сзади куча выпирает. Мда, серьезное мне предстоит «боевое крещение».

— А ты надеялась легко отделаться? — засмеялась Лена.

— Подмывать наверно лучше на столе, — вопросительно посмотрела я на подругу.

— Подожди подмывать, — улыбнулась Лена.

— Хочешь сказать, это не всё? — криво усмехнулась я.

— Просто подожди полминуты, — с хитрым видом сказала Лена.

Недоумевая, зачем тянуть со сменой грязного подгузника, я буквально через пару секунд поняла, почему Лена просила меня повременить с подмыванием.

— Так вот чего надо было ждать, — улыбнулась я, наблюдая, как Колин подгузник начал быстро набухать спереди.

— После больших дел надо всегда дожидаться, чтобы ребёнок пописал, — пояснила Лена, — Иначе это случится на пеленальном столе, когда ты освободишь малыша от подгузника.

— Фонтанчик неожиданности? — улыбнулась я.

— Неожиданность — это для новеньких, как ты, — усмехнулась Лена.

— Значит мне еще и такое «боевое крещение» предстоит, — усмехнулась я.

— Всё, можешь поднимать мальчишку на стол, — сказала Лена.

«Так смешно ковыляет» — улыбнулась я, ведя мальчишку к стоящему у окна столу.

— Какой ты, Коля, тяжелый, — вздохнула я, не без труда посадив шестилетнего сорванца на пеленальный стол.

— Ну ты, Настюха даешь! — улыбнулась Лена.

— Что? — обернулась я на подругу, — Что-то не так сделала?

— Ты его посадила! — засмеялась Лена, — Ребенку в грязном памперсе ни в коем случае нельзя давать садиться. У него ж теперь все расползлось внутри.

— Так вот почему мальчишка так скривился, — усмехнулсь я, — Ну что ж, в следующий раз буду знать. Сама б попробовала поднять шестилетнего на этот стол. С трудом дотянула,