Коххекция

край стола. Светка опустилась на дрожащие коленки и, обхватив обеими ладонями торчащий ствол, накрыла влажными губами дымящуюся головку. Умелыми действиями она быстро довела Рыжего до взрывоопасного состояния и выдоила его на свои груди.

К этому времени Ляпа уже сложил Марину до предела, добившись максимального проникновения. С каждым толчком его тугая плоть ударялась о венчик маточной шейки. В последний момент венчик раскрылся, и горячая струя оросила нежную внутренность Марининой матки, доведя девушку до высочайшего экстаза.

Всем участникам групповухи требовалось расслабление и отдых. Хотелось пить, а выпивка уже кончилась. Девчонки пошептались и отправили Ляпу за добавкой, снабдив его малопонятными инструкциями — как пройти к ближайшему ночному «комку». Ляпа, нехотя, натянул свои шмотки и вывалился в ночную мглу.

Он долго блуждал по темным улицам. Наконец, выбрался в цивилизованный район и отмахал еще километр до ближайшего магазинчика. После продолжительных препираний с сонной продавщицей (не хватало червонца), он, затаренный, отправился обратно. В общей сложности гонец проходил больше часа. Найдя нужный дом, он поднялся на крыльцо. Входная дверь приоткрыта, внутри темень и тишина.

— Рыжий, ты здесь? — вполголоса произнес Ляпа. — Девки, ау-у!

Он на ощупь двигался по кухне. Наткнувшись на стол, аккуратно поставил на него пузырь. «Уже свалили, гады», — с досадой подумал Ляпа. На всякий случай он покрался в спальню, нашарил на кровати костлявое тело приятеля. Обрадованный находкой, он потряс Рыжего за плечо и громко сказал:

— Ты чё, индюк? Спишь, как конь и б... дей проворонил! Вставай, водка киснет...

Рыжий не реагировал на тряску и просыпаться не желал. Ляпа нащупал в кармане спички и посветил.

... Когда спичка догорела, и огонь обжег пальцы, Ляпа вышел из ступора и заорал благим матом. Он орал, как И. М. Воробьянинов, узнавший о судьбе тещиных бриллиантов. Он орал до тех пор, пока не охрип. Потом, пятясь задом, вышел из спальни. Двигаясь, как во сне, взял со стола пол-литру, откупорил и на одном дыхании высосал ее до дна. После этого Ляпа покинул дом и двинулся в неизвестном направлении, хихикая и напевая: «От улыбки станет всем светлей!...»

* * *

— Слушай, у нас контрольная завтра будет?

— Нет. Марья заболела. — Светка чмокнула подружку в губы и пошла к своему подъезду. Лифтом она поднялась на восьмой этаж и открыла свою дверь. Дома никого не было: родители еще неделю будут на Кипре. У Марины отец приехал из Штатов позавчера, и сейчас, наверное, устраивает ей порку.

Светка прошла в ванную и приняла душ. Потом, дефилируя голышом по огромной квартире, подошла к своей комнате и отомкнула замок. В стенной нише, в углу у нее был тайник. Светка вынула из него шкатулку и внимательно перебрала его содержимое, любовно лаская пальцами каждый из четырнадцати дорогих ее сердцу предметов.

Закрыв шкатулку, она убрала ее на место, а из тайника взяла стеклянную банку, наполненную прозрачной желтоватой жидкостью. Открыв банку, она осторожно поместила в нее содержимое полиэтиленового пакета, принесенного из ванной. На банку