ОНА

ему тоже понравилась. А ей понравилось еще и его прямота... «Пойдем сразу ко мне, ведь ты не боишься меня?» Она ничего не боялась, она верила ему и дрожала от возбуждения. Они подошли к дому. «Давай поиграем?» — он быстрым движением завязал ей глаза. Она не испугалась, а только возбудилась еще больше. Они спускались куда-то вниз, повеяло холодком и сыростью подвала.

«Слушайся меня, тебе будет очень хорошо.» Она почувствовала мягкие ремешки на своих запястьях и одновременно его дыхание на своих губах. Он нежно дотронулся до губ, и она не заметила, как ее руки мягко подняли вверх до отказа. Такое же мягкое, но плотное обхватывание она почувствовала на своих лодыжках. Она ничему не удивлялась, зная, что так и надо, он делает все, как надо. И когда он начал медленно и нежно раздевать ее, это не встретило в ее душе никакого протеста. Она так долго ждала его. Когда он снял лифчик, ее соски готовы были лопнуть от напряжения. «Да, скорее, милый», — шептала она. И вот его губы коснулись ее соска, нежно обхватили его. Она содрогнулась от наслаждения, застонала...

Но вдруг сильная боль пронзила сосок. Его безжалостно стиснул холодный металл. Она дернулсь, но ноги и руки были прочно зафиксированы. И она услышала его голос... «Ну, иди, хотел же смотреть!» Она услышала шаги, сопение и мерзкий голосок произнес... «Классная телка, давай, заделай ей по полной программе». Повязку сорвали, и в глаза ударил свет. Она не видела ничего вокруг из-за этого безжалостного света, кроме источника боли — огромного металлического зажима, который прихватил ее сосок, сплющил его и оттянул. Острая боль и острое наслаждение пронизывало все ее тело. От зажима куда-то вверх уходила цепочка. Она натянулась и сосок начал вытягиваться... Кончик его налился кровью, набух.

«Тягай, тягай ее за сиськи! И второй потереби, смотри, как стоит!... Красный, так и хочется пососать,» — услышала она все тот же мерзкий голосок. Из темноты вынырнула фигура отвратительного толстяка с ухмыляющейся физиономией и расстегнутой ширинкой. Он сжимал тремя пальцами вялый членик и пытался его дрочить.

Джек (она даже не знала его настоящего имени) протянул руку и на втором соске захлопнулся такой же зажим. Сосок вытянулся, покраснел. Металл сжимал самый его кончик... Ужас и наслаждение, эти взаимоисключающие чувства охватили ее. Она поняла, что это он, ее Джек так мучает ее, это он управляет безжалостными цепочками.

«Покрути соски, подергай», — отдавал команды толстяк, все быстрее дергая себя за член. «Это же ей нравится, ты говорил. Это им все, сучкам, нравится. Бабы, бывает, кончают, когда детей грудью кормят. Смотри-ка, она потекла». И правда, она почувствовала, как сок возбуждения течет у нее по ногам. Такого с ней еще не случалась. Она не могла говорить, только постанывала от боли и возбуждения. Клитор пульсировал, и, казалось, вот-вот лопнет от наполнявшей его крови.

И когда он встал перед ней на колени и освободил ей одну ногу, она невольно