что выздоровев за неделю, дед Потап Савельич предложил Фифе переехать к нему в квартиру, а чтоб не скучать по чердаку, обещал устроить в спальне нечто похожее, даже глобус вызвался починить.
Оценив по достоинству благородный порыв, она отказалась, но адрес на всякий случай записала.
Слегка смущаясь от своей недогадливости, я поинтересовалась, что же это за полеты, смысл которых чем дальше, тем менее мне понятен, а особенно после истории с дедом. Ну да, заулыбалась Фифа, это мой покойный муж придумал. Давно хотелось похвастать перед женщинами. Фифа подняла повыше свечку и осветила балку с хорошо вколоченным крюком. Виселица. Она садистка, догадалась я и снова полезла в сумочку за дезодорантом.
Нет, не виселица — улыбнулась, видя мою тихую панику блудница, и достала из темного угла блок с капроновой веревкой, странную большую корзину, похожую на бельевую, но с низкими бортами и широкими отверстиями, и подвесила корзину над кроватью.
«С помощью блока я регулирую высоту — объяснила, хитро улыбаясь распутная птичка — Ну а дальше показать?»
— Да, — я все еще не догадалась.
— Вот вибратор среднего размера, от мужа остался. Я укладываюсь в корзинку, партнер привешивает ее на удобном уровне, и одной рукой теребит мои прелести вибрашечкой, а другой — вертит корзину, как штурвал! Я ими не управляю, каждый мужчина действует по-своему, и каждый раз я искренне думаю, что этот последний — самый умелый, самый хороший. Сама понимаешь, в таких условиях не очень помастурбируешь, без мужской силы не обойтись, иначе никакого полета не будет — чуть виновато улыбнулась Фифа.
— Ну, хорошо, — я была непробиваемо недогадлива, — а как же они летают, мужчины?
— Да все так же, только просовывают мне навстречу свой интимный член, а я его и ласкаю ладошкой или в подмышке, если длинный. А другой рукой корзину каруселю...
— И что, действительно похоже на полет?
— Хочешь попробовать? — вкрадчиво спросила чердачная гетера...
И в самом деле почему люди — не птицы, подумала я, зажмурившись по привычке: я с детства боюсь высоты.