Эротический обмен

как личность существовал отдельно, а весь мир, в том числе и тело, отдельно. Я чувствовал, что это тело мое, но только потому, что сознание заполняло его, как вода заполняет сосуд. И я стал потихоньку вытаскивать сознание из тела.

Начал с ног. Казалось, что мышцы стекают, как вода, настолько они расслабились. Но вот сознание вышло из икроножной мышцы, и она несколько раз непроизвольно сократилась, точно так же, как непроизвольно дергаются лапки лягушки на электрической батарее. Я потянул сознание дальше. Я чувствовал, как все тело задергалось мелкими судорогами, но абсолютно не придал этому значения. Любая мышца пару раз сокращается при снятии контроля.

Судороги прекратились. Теперь я полностью свернул самого себя где-то в районе горла. Сердце билось ровно, дыхание было очень медленным и поверхностным. И тут я оборвал последнюю нить, глубоко вздохнул и выплюнул сознание из тела. Пролетев по трубе собственного позвоночника, микроскопическая горошина души выскочила через темя и, подпрыгнув, повисла в метре над полом. Не открывая глаз, я видел внизу свое собственное мертвенно-бледное лицо.

Внутреннее зрение стабилизировалось. Теперь рядом со своим телом я отчетливо увидел женщину, так же лежащую на полу. По ее телу пробегали мелкие судорожные сокращения, и вдруг над теменем возник свет, который мгновенно преобразовался в мягкое облачко, всплывшее к потолку. Половина дела сделана. Ног и рук у меня не было, ходить я, конечно, не мог. Воля — единственное оставшееся средство передвижения. Усилием воли я представил себя каплей воды, плавно перетекающей из сосуда в сосуд и медленно, очень медленно, как в вязкую жидкость, стал вдавливать серебристое облако сознания в затылок женского тела. Оно сопротивлялось, не давало возможности соединиться, отторгало меня, как капля масла отторгает воду, но если найти единственную точку входа, оно подчинится. И точно, в женском теле будто что-то хрустнуло, и я по колени провалился в незнакомую среду.

Мысленно извиваясь, как извиваются, влезая в узкий спальный мешок, я вдавил себя в тело и пропихнул сознание во все органы. Внутри еще раз что-то хрустнуло, и я почувствовал, как бьется сердце. Нормально. Я вдохнул. Воздух с шумом вошел в легкие.

— Системы в норме, — констатировал я, — начинаем полет.

Полежав еще немного и отдохнув, я открыл глаза. И увидел свет. Тело слушалось. Сконцентрировавшись, я попытался согнуть ногу. Для этого пришлось давать команду отдельно каждой мышце, совершенно не полагаясь на рефлексы, которые у нормального человека миллионы лет впечатывались в генетическую память.

Я попытался пошевелиться, легонько сгибая пальцы, локти, вращая головой. Тело отвечало, как механическая кукла, но отвечало. И на том спасибо. Очень-очень плавно перевернувшись на живот, я встал на четвереньки и сел на колени. Мышечный контроль становился все глубже и глубже, появилось осознание, согнута или разогнута рука, напряжена или расслаблена мышца, однако ни кожная чувствительность, ни общая картина тела не приходили. Казалось, будто меня запихнули внутрь безжизненного механического робота. Такое ощущение было один раз после того, как я получил сильный удар