Приключения Буратины. Часть 4: 33 проникновения

дырочка едва заметно дрожала. Зрители были растроганы. Одна кормилица даже прослезилась. Один пожарный плакал навзрыд.

Только мальчишки на задних скамейках сердились и топали ногами: — Довольно лизаться, не маленькие, продолжайте представление!Они надеялись, что смогут закончить свои карманные делишки, когда Арлекин снова вставит свое длинное хозяйство в щелку кудрявой девочки.

Услышав весь этот шум, из-за сцены высунулся человек, такой страшный с виду, что можно было окоченеть от ужаса при одном взгляде на него. Густая нечёсаная борода его волочилась по полу, выпученные глаза вращались, огромный рот лязгал зубами, будто это был не человек, а крокодил. В одной руке он держал семихвостую плётку, а в другой свою здоровенную красную елду.

Это был хозяин кукольного театра, доктор кукольных наук синьор Карабас Барабас. Барабасом его прозвали женщины. Точнее не его, а огромную, нечеловеческих размеров дубину, болтающуюся между ногами. Это тешило больное самолюбие Карабаса, и он с радостью присовокупил к своему имени имя своей штуковины. — Га-га-га, гу-гу-гу! — заревел он на Буратину. — Так это ты помешала представлению моей прекрасной комедии?Выпустив огромный член из рук, он схватил Буратину, отнёс в кладовую театра и повесил на гвоздь. Вернувшись, погрозил куклам семихвостой плёткой, чтобы они продолжали представление.

Куклы кое-как закончили комедию, «Мальвина» кончила ровно на тридцать третьем погружении, занавес закрылся, зрители разошлись. Доктор кукольных наук синьор Карабас Барабас пошёл на кухню ужинать. Сунув нижнюю часть бороды в карман, чтобы не мешала, он сел перед очагом, где на вертеле жарились целый кролик и два цыплёнка. Помуслив пальцы, он потрогал жаркое, и оно показалось ему сырым. В очаге было мало дров. Тогда он три раза хлопнул в ладоши. Вбежали Арлекин и Пьеро. — Принесите-ка мне эту бездельницу Буратину, — сказал синьор Карабас Барабас. — Она сделана из сухого дерева, я ее подкину в огонь, моё жаркое живо зажарится.Хозяин кукольного театра не догадывался, как сильно он ошибается, и какая на самом деле Буратина мокренькая. Арлекин и Пьеро упали на колени, умоляли пощадить несчастную девочку. — А где моя плётка? — закричал Карабас Барабас, перебирая свое массивное хозяйство.

Они, рыдая, пошли в кладовую, сняли с гвоздя Буратину, приволокли на кухню и бросили на пол у решётки очага. Синьор Карабас Барабас, страшно сопя носом, мешал кочергой угли. Вдруг глаза его налились кровью, нос, затем всё лицо собралось поперечными морщинами. Должно быть, ему в ноздри попал кусочек угля. — Аап... аап... аап... — завыл Карабас Барабас, закатывая глаза, — аап-чхи!..И он чихнул так, что пепел поднялся столбом в очаге, а крупное его хозяйство, совершив большую дугу в воздухе, ударило головкой по заднице. Когда доктор кукольных наук начинал чихать, то уже не мог остановиться и чихал пятьдесят, а иногда и сто раз подряд. От такого необыкновенного чихания он обессиливал и становился добрее.

Пьеро украдкой шепнул Буратине: — Попробуй с ним заговорить между чиханьем... — Аап-чхи! Аап-чхи! — Карабас Барабас забирал разинутым ртом воздух и с треском чихал, тряся башкой и топая ногами. Его пенис начинал