Чистилище

подъезда, помню себя лишь возле той самой дороги и помню машину, иномарку, с разбитым кузовом и себя. Я смотрел на самого себя. Я лежал посередине дороги, в центре огромной пробки, в очень странном положении и в луже крови, а потом я уже ничего не помню...

Юноша замолчал, с удивлением посмотрев по сторонам.

— А потом я нашёл себя уже здесь, без одежды, стоящего в море, по колено в воде, — Миша закончил едва слышимым шёпотом.

Из глаз девушки катились слёзы. Вжимаясь затылком в камень, Юля не могла сдержать рыданий, смотря на этого несчастного мальчишку, впечатлительного мальчишку, глупого мальчишку...

— Почему... ты... хотя-бы... не заговорил со мной?! — выкрикнула она сквозь рыдания, кидаясь животом на землю, протягивая к мальчишке руки, не выпуская из ладони чёрствый хлеб.
— Я не знаю, я... Я почти ни с кем никогда не заговаривал первым, в частности, со взрослыми девушками... — юноша вскочил на ноги, вжимаясь голой спиной в гранит.
— Но ты вёл дневник! Они его потом нашли, не так истолковали, добрые люди им наплели, что мы с тобой... А потом я тебя, якобы, бросила! — выкрикнула девушка, содрогаясь в рыданиях, лёжа на камнях, подтянув колени к груди.
— Я подняла глаза от кассы, это был твой отец. Это он мне всё это и прокричал, перед тем как нажать на спусковой крючок... — прорыдала девушка и всё никак не могла успокоиться.
— Ты видела здесь его? — прошептал Миша, опускаясь на колени рядом с рыдающей девушкой, уже не обращая никакого внимания на свою наготу.
— Да, — девушка приподняла голову, вытирая запястьем мокрое лицо.
— И я видел. Он сказал мне придти сюда... к тебе.
— Зачем?! — со страхом спросила девушка, приподнимаясь на локтях, сквозь спутанные волосы смотря на молодого человека, сидящего на корточках перед нею.
— Я не знаю, просто... — ответил Миша, и девушка ощутила, как её пальцы вместо хлеба сжимают пустоту.

И ощутила она странное чувство. Словно бы груди её что-то сжимает, уже почти давно позабытое ощущение от бюстгальтера и странное изменение на теле. Встав на колени, Юля с ужасом осмотрела себя, те самые джинсы, сейчас испачканные землёй, зелёный свитерок и даже фартучек кассирши. Девушка с удивлением потрогала пальцами свой бейджик.

— Он так и обещал, — прошептал юноша, поедая девушку глазами, положив ладони ей на плечи, всё также сидя пред нею на корточках.

Юля с ужасом смотрела на восставший член мальчишки, торчащий из его лобковых волос, смотрящий ей прямо в лицо, краснеющий малиновой, влажной головкой. Мошонка его подпрыгнула, когда он, не разгибая ног, страшно и неестественно, переступил ногами, крепче берясь за плечи девушки.

— Нет, нет... — зашептала она, пытаясь отстраниться и встать на ноги.
— Прошу тебя... — девушка ощутила, как пальцы Миши вцепились в ткань её свитера на плечах.
— Это будет всё не так, я себе представлял это всё иначе, — горячо затараторил молодой человек, удерживая девушку за плечи.
— После магазина я всегда шёл в душ, вечером... И