Больничная история (инфантилизм).

мне лобок.

— Лучше подстраховаться, — поддержала Машу Оксана, — Чтоб родители не предъявляли претензий, что у ребенка в больнице появились опрелости.

— Сейчас проверим, — улыбнулась врач, рывком задрав мне вверх ноги.

Неожиданное щекотное прикосновение между ног заставило меня вздрогнуть.

— У мальчиков опрелости чаще всего появляются вот тут, за яичками, — пояснила практиканткам врач, продолжая щекотно меня щупать.

— Как сразу задрыгал ногами, — улыбнулась одна из практиканток.

— Ага, — кивнула вторая, — А лицо какое недовольное. Особенно сейчас, когда вы щупаете ему мошонку.

— Проверяете, опустились ли у ребенка яички? — поинтересовалась третья практикантка.

— У семилетнего мальчишки? — засмеялась первая, — Тоже скажешь!

— Конечно опустились, — улыбнулась врач, — Разве не видно?

— Я знаю! — подала голос стоящая позади всех невысокая девушка с пышным хвостом огненно-рыжих волос, — Вы проверяете ребенку один рефлекс. Забыла, как называется...

Практикантка наморщила лоб, пытаясь что-то вспомнить.

— Кремастерный, — с улыбкой подсказала врач, — Мальчикам всегда его проверяют во время осмотра.

Врач снова потрогала мне мошонку, вынудив задрыгать ногами от нестерпимой щекотки.

— Ну что? — обратилась она к практиканткам, — Кто мне скажет, в чем заключается кремастерный рефлекс?

— Подтягиваются яички, когда их легонько щекочут, — бойко ответила рыжая девушка.

— Правиильно, — кивнула врач, продолжая щекотать мне яички, — Смотрите, как они втягиваются вовнутрь, стоит только дотронуться до мошонки кончиками пальцев.

— Ага, сразу прячутся, — улыбнулась одна из практиканток.

— Кстати, наиболее интенсивно кремастерный рефлекс выражен как раз в этом возрасте, — пояснила врач, — В шесть-семь лет. Ну что, все посмотрели? Или хотите, чтобы я еще раз показала?

— Пощекотите мальчишку еще раз, — со смехом попросила одна из практиканток, — Так прикольно смотреть, как он дрыгает ножками.

Все дружно засмеялись.

— Сейчас еще кое-что проверим, — усмехнулась врач, опустив мне ноги.

Почувствовав, как чужие пальцы приподняли мне письку, я густо покраснел, не зная, куда деться от стыда.

— Непорядок, — неодобрительно нахмурилась врач после нескольких очень неприятных манипуляций с моей писькой.

— Я как раз, Ирина Владимировна, хотела Вам об этом сказать, — обратилась к врачу Оксана.

— Видите вот этот хоботок? — показала практиканткам врач, легонько помяв мне кончик письки.

— Точно такой же, как у малыша, что лежит на соседнем столе, — кивнула одна из практиканток на лежащего справа от меня полуторагодовалого Серёжу, которого Оксана уже успела раздеть догола.

— Ага, у них почти одинаковые писульки, — улыбнулась другая практикантка, — У семилетнего конечно покрупнее.

— Совсем ненамного, — усмехнулась третья, — А по форме точно одинаковые.

— Я как раз на это и хотела обратить ваше внимание, — сказала врач, — У семилетнего мальчика уже не должно быть такого плотного хоботка.

Врач снова неприятно помяла пальцами мою письку.

— Крайняя плоть в этом возрасте должна быть достаточно эластичной, чтобы полностью оттягиваться, — продолжила Ирина Владимировна, — А у него — смотрите — головка вообще не открывается.

— Физиологический фимоз? — подала голос рыжая практикантка.

— Давай не будем преждевременно ставить никаких диагнозов, — улыбнулась врач и повернулась к медсестрам, — Значит так, девочки. Будете теперь каждый день водить его к процедурной медсестре. Она знает, что делать.

— Мы сейчас никак не успеем, — виновато сказала Маша, посмотрев на