Тётушка Дженни (буржуйский инфантилизм)

по телефону моя тётя.

Посвятив полчаса обзвону подруг, Дженни вынула меня из манежа и отвела в гостиную смотреть с ней довольно скучный телесериал. «По любому лучше, чем находиться в детском манеже» — подумал я.

— Чего ворочаешься? — с невинной улыбкой спросила меня Дженни, — Не нравится сидеть на диване? Хочешь ко мне на колени?

Я отрицательно мотнул головой, но Дженни бесцеремонно усадила меня к себе на колени. Судя по хитрому взгляду моей тёти она прекрасно знала, что я снова хочу писать.

— Правда у тёти на коленях удобнее? — ласково улыбнулась Дженни.

Потерпев еще пару минут, я сдался и начал мочить свой подгузник.

— Снова писаем в памперс? — снисходительно поинтересовалась Дженни, — Похоже понравилось это делать.

Я покраснел и смущенно опустил взгляд. Было ужасно стыдно — особенно мочить подгузник сидя у тёти на коленях.

Мы смотрели телевизор около часа. Преследуемый нестерпимыми позывами по-маленькому, я, преодолевая стыд, еще три раза пописал в подгузник — всё так же сидя у Дженни на коленях.

— Ого, сколько надул, — улыбнулась тётя, пощупав после окончания сериала мой подгузник, — Просто удивительно, как этот памперс всё вместил. А раз не протекает, не будем пока его менять.

Дженни взяла телевизионный пульт и принялась переключать каналы.

— Посмотришь мультики? — обратилась она ко мне, выбрав одну из детских программ, — А я пошла на кухню готовить ужин. Всего час до прихода гостей остался.

Пересадив меня со своих коленей на диван, Дженни быстро вышла из комнаты.

Вспомнила она обо мне минут через двадцать: разумеется, чтобы принести две детские бытулочки — в этот раз с молоком. Разумеется это было только начало. После двух бутылочек с молоком последовали еще две. И потом, после десятиминутного перерыва, две бутылочки с водой. К приходу гостей Дженни так накачала меня молоком и водой, что я снова начал мочить подгузник каждые пятнадцать минут, как грудной.

Ровно в семь раздался первый звонок в дверь.

— Привет, Мелисса, — сказала Дженни, открыв дверь.

— Привет, — улыбнулась зашедшая в гостиную красивая светловолосая женщина лет 25-ти, в которой я узнал одну из Дженниных соседок.

— Знакомься, — улыбнулась Дженни, кивнув на меня, — Это мой Томми.

— Я его знаю, — усмехнулась Мелисса, — Что, Дженни, не того племянника привезли? Хотела малыша, а получила большого мальчишку? И решила исправить ситуацию?

— Ага, исправила, — засмеялась Дженни, — Превратила восьмилетнего в ясельного малыша.

— А что? — усмехнулась Мелисса, — Очень даже убедительно смотрится. Особенно вот так, без штанов: в одном подгузнике и маечке.

Раздался еще один звонок в дверь и Дженни побежала ее открывать, оставив меня с Мелиссой. Заметив, что та пристально разглядывает мой подгузник, я густо покраснел от смущения.

— Так ты, Томми, оказывается не просто носишь подгузники, — сказала Мелисса с насмешливой улыбкой, еще больше вогнавшей меня в краску, — Я вижу, ты их вовсю используешь по назначению.

Я стеснительно промолчал. Чувствовалось, что Мелисса была опытной мамой, от которой невозможно было ничего скрыть.

— Это Томми, — представила меня Дженни очередным гостям.

— Здравствуй, Томми, — приветливо сказала молодая женщина лет двадцати.

— Ну? — обратилась ко мне