Я, Аня и Маша

бильярдный шар про-сто легко упал внутрь.

Под конец все мочились Марье на лицо, в рот и раскрытый зев ануса. Моя жена уже совсем без всякого выражения на лице тщательно облизывала вынутые из ее ануса бильярдные шары, подлизывала мужикам зад и обсасывала пальцы на ногах.

Досмотрев, я вынул кассету, вынес ее на балкон и сжег. Черный вонючий дым унесло в город...
2. Никто из участников съемок не остался жить. Я расстрелял их в разных местах из старой дедовской гладкостволки. Я выслеживал их по очереди в течение нескольких ме-сяцев, вычислял их маршруты и убивал стреляя в упор. Колю я убил последним и оставил его мертвым в подвале со стволом в заднем проходе. Ружье нигде не зарегистрировано, а перед уходом я тщательно протер его, так что меня никто не найдет.
3. Моя жена позвонила мне на работу на следующий день после того, как я посмотрел кассету. Она что-то наврала про мамину болезнь и что ее не будет некоторое время, а я сделал вид что верю. Она вернулась домой через неделю. Мы обнялись, я поинтересовал-ся здоровьем тещи. Мы вели себя как ни в чем ни бывало, и я подумал, что все будет хо-рошо.

Вечером, когда Маша возилась на кухне, я подошел к ней сзади, обнял, взявшись одной рукой за грудь, а другую запустив ей между ног. Она откинулась на меня, выпустив нож, и положила свои руки поверх моих, усиливая нажим. Я наклонил ее вперед так, что она легла грудью на стол, закинул подол ее платья на спину и стянул трусики. Марья пе-реступила через них, расставляя ноги пошире и крепче упираясь в стол. Я скользнул паль-цами в ее уже раскрывшуюся влажную щель, и она, застонав, подалась мне навстречу. Два моих пальца скрылись в Машином влагалище до последних костяшек, и я поспешно при-соединил к ним остальные.

— А-а-х!... — она дрогнула, но я и не думал вынимать руку. — О-о! Нет, нет, милый!

— Да, — сказал я, и моя ладонь скрылась внутри жены.

— Да-а-а-а! — она закричала. — Давай! Да! И туда тоже...

Я вынул блестящую Марьиной влагой руку из ее лона и, сложив лодочкой, напра-вил ее в другое отверстие. Маша закричала, но я не остановился пока с усилием не про-толкнул кисть внутрь. Затем я вытащил руку, уже измазанную коричневым, и снова по-грузил ее в Машино влагалище.

— Да! Да! Еще! Туда!...

Я снова переместил руку в анус жены. На это раз она вошла почти без усилий, и сфинктер плотно сомкнулся на моем запястье. Пальцами я нащупал внутри кусочки кала. Сжав руку в кулак, я медленно вытащил его наружу. Вздувшийся вокруг руки анус так и остался не закрытым после того, как кулак с всхлипом выскочил наружу. Я раскрыл ла-донь.

— Дай мне это! — услышал я. Маша смотрела через плечо, в ее глазах плыли мут-ные огни, губы шевелились в предвкушении.

Я поднес ладонь к ее губам. Коричневый кусочек, подцепленный языком, исчез у жены