Под колпаком

палец вглубь, в нежные розоватые недра, подвигался там, потом левой рукой развел губки еще шире и ввел сразу два пальца.

Марина сладострастно застонала и выгнулась — она всегда любила фак пальчиками.

Валентин двигал пальцы быстрее, резче, не забывая подушечкой указательного пальца левой руки ритмично поглаживать клитор.

Он и сам обычно страшно возбуждался, трахая Маринку рукой, слушая ее громкие стоны, исследуя всей пятерней мокрую эластичную пещерку с маленьким сталактитиком при входе.

Сейчас было слегка по-другому — он не мог выбросить из головы наблюдателей. Но это не мешало провести фист-факинг по полной программе, и он старался изо всех сил. Он чувствовал, что Маринка совсем потеряла ощущение реальности и радовался этому, ритмично шуруя рукой чуть ли не по локоть в горячей и влажной топке.

Огромный экран за спиной радостно отзеркаливал процесс во всех деталях.

Радостно, старательно, педантично. Один к одному. Объективно, вполне научно. Дятлы, мудоферы, космические наивняки в очочках. Простодушие, доверчивость, добросовестность...

— Маринка! — вдруг радостно завопил он, стремительно выдергивая руку из ее лона. — Давай...

Но он не успел закончить. Марина мгновенно, словно рассерженная кобра, приняла вертикальное положение и влепила ему несколько тяжелых оплеух подряд, выкрикивая:

— Сволочь! Сука! Я почти кончила! Гад!

Он со смехом уворачивался от ее карающей десницы и все повторял:

— Мариночка, подожди, выслушай! Тебе понравится! Да слушай же!

Наконец, ему удалось ее угомонить.

— Лапа, ты посмотри на дисплей!

— Ну, что там?

Марина все еще пребывала в мрачном расположении духа как всегда бывало при «обломе» — полноценные оргазмы ей вообще давались с трудом, поэтому она их очень ценила.

— Видишь дверь? Засов отодвинулся на риску! Поняла? Эти межпланетные чайники засчитали нам поебку!

— То есть нам надо пофакаться только еще — раз, два, три... пять, шесть раз — и нас выпустят? Только шесть рисок осталось.

— Конечно, выпустят, они же показывают! Только не надо факаться, не надо!

— А как же?

— Давай их объебем, а? В прямом смысле этого слова. Этим натуралистам хуевым нужен фильм о том как совокупляются хомо сапиенс? Ихние академики его будут изучать, диссертации шкрябать? Окей, ребята! Давай делать все что угодно, кроме нормального траха! Со стонами, с закатыванием глаз, с извиваниями!

Он и договорить-то не успел, а Маринкины глаза уже радостно заблестели:

— Валик, ты гений! Давай этим космическим сороканожкам вставим фитиль в задницу! Я — за!

— Тогда ляг на спину, солнышко, и подними вверх плотно сложенные ножки.

— А не надуваешь ли ты меня? — с опаской спросила Марина, приняв эту странную позу и подозрительно приглядываясь к манипуляциям Валентина с собственным членом.

Ее по-прежнему влажные половые губки, отороченные мехом, виднелись меж плотно сжатых ляжек настолько отчетливо, что Валентину не пришлось слишком долго трудиться над своим инструментом и тот встал во всю свою длину и мощь.

— Ты должна доверять мне, женщина, — назидательно проговорил Валентин, удовлетворенно оглядывая выставленный вперед ствол. — Мы с тобой в одной команде: земляне против звездюков!

С этими словами он подошел ближе, руками отрегулировал высоту Марининых ног, аккуратно подвел свое торчило к