— Да не в деньгах дело, спокойный ты наш. Тебе плюнули в рожу, а ты вытерся и лыбишься, от того, что тебе дали монетку. Я бы раскатал их на месте.
— Если ты нарываешься на дуэль, то забудь. У меня банк завтра, мне сейчас не до тебя. Сначала надо узнать соотношение сил, потом нападать.
Шестой выплюнул сигару и проревел во всю мощь прокуренной глотки:
— Совет! Я требую разрешения на боевую операцию! В Сонар Соне завелись вредители, а Девятый не хочет ничего делать!
— Не ори. Я сам займусь. — тихо сказал Девятый под заинтересованными взглядами всех остальных.
— Предложение отклоняется. Девятый против. — официально произнесла Седьмая и вернулась к своему разговору.
— Вот оно. А то ты как жирный кот. Не пнёшь — не пошевелится. — вполголоса сказал Шестой.
• • •
Безволосая рука отодвинула кусок ткани, закрывавший вход в комнату — жалкое подобие двери в месте, где похоронена её девичья честь. Порождение, одетое лишь в набедренную повязку, показалось в проходе. В правой руке у него было печенье в форме сердца. Нужно было идти.
С самого рождения они с сестрой были неразлучны. Все девчачьи, а потом и женские секреты они делили на двоих. Марьяна всегда была храброй непоседой, ограждавшей свою робкую Софу ото всех, кто мог её обидеть, но сейчас она не могла защитить даже себя.
Девушка встала и уверенным шагом направилась к выходу, настраивая себя на общение с мужем. Сегодня придётся потерпеть, завтра родит Стар и этот развращенец переключится на неё.
В последнее время её отношения с сестрой стали неуловимо другими. Словно стена вырастала между ними, даже не стена, а овраг, быстрой размываемый талой водой. Сёстры никогда не разлучались дольше, чем на день, даже в плен к Аринталу попали вместе, но эти несколько недель в подземелье отделили их друг от друга. Софа словно стала принадлежать другому миру. Девушка оставалась такой же ласковой и заботливой, как и всегда, но в её словах сквозила едва уловимая снисходительность, как у взрослого, поучающего несмышлёное дитя. Остальные женщины были такими же. Не так давно она поняла, почему. Наибольшее различие между Марьяной и остальными заключалось в том, что она не беременела от Аринтала, а другие беременели. Девушка видела, что воздействие этого мужчины меняло их не только физически, но и духовно. Любая нормальная женщина пришла бы в ужас от одной только мысли о том, чтобы в своём чреве вынашивать человекообразных, и не только, монстров, но на деле было не так. Осеменённые, стесняясь показать это друг другу, свыклись со своей ролью, получали удовлетворение от своей плодовитости и даже от вкуса его оскверняющего женскую сущность семени, который обсуждали, словно вкус изысканного вина. Бездетная Марьяна, которую от присутствия спермы во рту тошнило, была ущербной в их глазах.
Остальные женщины не очень-то стремились выбраться из подземелья, может быть, за исключением адорийки. Конечно, пленницы много раз обсуждали между собой все возможности, вспоминали всё, что знали о магии, пытались
Эротическая сказка