Моя первая работа (инфантилизм)

заставляя его ёрзать на крохотном пластмассовом седле.

— Всё? Удобно уселся? — улыбнулась я, — Тогда поскакали.

«Сейчас точно заревёт» — подумала я, увидев, как обиженно скривился мальчишка. И точно — едва я начала качать под Колей лошадку, шестилетний мальчуган громко заплакал.

— Какой рёва, — ласково сказала я и взяв с пола одну из Серёжиных погремушек, принялась трясти ей перед плачущим Колей.

Мальчишка обиженно взглянул на погремушку и еще громче заревел.

— И лошадку ему качают, и погремушкой трясут, — улыбнулась я, — А маленький Коленька никак не хочет успокаиваться. Чего нашему малышу не хватает? Соски?

Возившаяся с Серёжей Лена тихонько захихикала.

— У вас не найдётся для Коли соски? — спросиля я, хитро подмигнув подруге.

— С тобой, Настюх, не соскучишься, — проворчала Лена и порывшись в верхнем ящике стола, вынула оттуда ярко-жёлтую соску.

— Вот и нашли нашему карапузу пустышку, — улыбнулась я, отправляясь к Лене за соской.

Вернувшись к Коле, я обнаружила, что он успел встать с пластмассовой лошадки.

— Кто тебе разрешил вставать? — строго спросила я, надавив мальчишке на плечо, чтобы он снова сел на лошадку, — Мы еще не закончили на лошадке кататься.

Быстро облизнув пустышку, как это обычно делали мамы малышей, я попыталась сунуть ее Коле в рот, но мальчишка принялся отчаянно уворачиваться.

— Быстро взял в рот соску! — грозным тоном приказала я, — Ну? Кому сказала? Опять не слушаешься? До вечера у меня на этой лошадке просидишь!

Испуганный мальчишка послушно открыл рот и я сунула туда жёлтую пустышку. Разумеется, громко реветь с соской во рту он уже не мог, хотя продолжал тихонько всхлипывать.

— Вот так-то лучше, — усмехнулась я, вытирая Коле мокрые от слёз щёки, — Сразу затих.

— Какой ляля, — с умилением посмотрела на Колю Лена, — Типичная ясельная сцена: малыш в подгузнике сидит на лошадке-качалке и сосёт пустышку.

— Ага, просто лапочка, — согласилась я, любуясь на хорошенького шестилетнего пацанёнка, — У тебя, Ленка, нет под рукой фотоаппарата?

— Хочешь мальчишку в таком виде сфоткать? — усмехнулась Лена, — Фотографируют обычно улыбающихся, а не обиженных.

— Сейчас попробуем развеселить, — сказала я, поворачиваясь к мальчишке, — Смотри, Коля, сколько тут разноцветных кнопочек.

Я принялась нажимать большие подсвеченные кнопки, которые были у лошадки вместо гривы.

— Так интересно! — протянула я, — От этой кнопочки лошадка ржёт, после этой играет детская песенка, мигают раноцветные огоньки... А вот этот маленький жёлтый рычажок зачем?

— Включает вибрацию, — сообщила Лена.

— Какая у вас навороченная лошадка, — улыбнулась я, щёлкнув жёлтым рычажком.

Лошадка действительно завибрировала, причем довольно сильно.

— Куда? — прикрикнула я на рванувшегося вверх Колю и вернула его на лошадку...

«Лучше наказания за грязный памперс и не придумаешь, — улыбнулась я, взглянув на искаженное мучительной гримасой лицо шестилетнего мальчишки, — Сидеть в с кучей в подгузнике на вибрирующей лошадке-качалке».

— Посидишь на этой лошадке еще две минуты, — заявила я Коле, засекая время, — И домой мы сегодня такую же купим. Буду тебя на нее сажать после того, как обкакаешься.

Я снова взяла Колю за талию. «Это уже не лошадка, а он так сильно дрожит всем телом, — отметила