Игрушка (инфантилизм)

паровозик, — Чух-чух-чух, чух-чух-чух...

Удивленный, как быстро девочке удалось переключить моё внимание на игрушку, я на мгновение успокоился, но почувствовав неприятные манипуляции со своей писькой, заревел с новой силой...

— Никак не успокоить, — вздохнула Алёна, всунув мне в рот соску.

Я выплюнул соску, продолжая плакать. Процедура была не больной, но очень неприятной. Не говоря уже об обиде, что взрослые весь день вытворяют со мной, что хотят.

— Я знаю, во что с тобой поиграть, — улыбнулась Алёна.

Девочка сложила пальцы в «козу».

— Идет коза рогатая, идет коза бодатая, — ласково начала она, — Забодаю, забодаю, забодаю...

Дождавшись, когда я перестану плакать, Алёна еле заметно кивнула старшей сестре и я почувствовал, как та возобновила манипуляции с моей писькой, от которых мне сразу же сильно захотелось по-маленькому. Болезненное ощущение было таким острым, что я снова заревел.

— Знаешь, как лучше всего отвлекать маленького ребенка во время неприятных процедур? — улыбнулась медсестра, — Щекоткой.

— Сейчас попробую, — оживилась Алёна, — Мы с Наташкой уже все Сашины щекотные места выучили.

Алёна хитро улыбнулась и начала играться пальцами с моими яичками. Нестерпимая щекотка мгновенно заставила меня покрыться гусиной кожей.

— Ну что, полностью ввела? — спросила медсестра у Наташи, — Покрути палочку в разные стороны.

— Вот так? — улыбнулась Наташа, принявшись шевелить ватной палочкой у меня в письке.

Полминуты я вынужден был терпеть неприятные манипуляции, от которых резко усилися позыв писать.

— Зажимаем хоботок и медленно вынимаем, — объявила наконец Наташа.

— А ты что остановилась? — повернулась медсестра к Алёне, — Продолжай отвлекать карапуза.

Скользнув холодными пальцами мне за мошонку, Алёна возобновила щекотку.

— Действительно помогает, — улыбнулась она, перебирая пальцами у меня за яичками, — Сразу перестал плакать.

— Ну что, попробовать оттянуть кожицу? — неуверенно спросила у медсестры Наташа.

Таня молча кивнула и я почувствовал, как Наташа взялась пальцами за мой хоботок.

— Оттягивай, не бойся, — улыбнулась медсестра, — Чтобы показалась головка.

— Интересно, она всегда такая красная? — спросила медсестру Наташа.

— Я тоже заметила, — сказала Алёна, — Особенно самый кончик.

— Ничего страшного, — сказала медсестра, — Просто лёгкое раздражение от того, что два раза подряд делали процедуру. Помажь там детским маслом.

Наташа взяла бутылочку с детским маслом и осторожно капнула себе на указательный палец прозрачной жидкостью.

— Кстати, вы заметили, как у малыша напрягся писюнчик? — улыбнулась она, — Наверное не надо было так долго трогать.

— Не забивай себе голову, — засмеялась медсестра, — Эрекция у маленьких мальчиков означает только одно — что малыш сильно хочет писать.

— Точно, — со смехом согласилась Алёна, — Нас уже об этом предупреждали.

Неожиданное болезненное прикосновение к самому кончику письки заставило меня вздрогнуть.

— Помажь там малышу еще, — попросила медсестра, — Ага, вот так, со всех сторон

— Сейчас снова заревет, — с улыбкой заметила Наташа.

— Кто-то забыл, что ребенка нужно отвлекать, — напомнила Алёне медсестра.

Алёна начала щекотно трогать мне яички.

— Такой забавный розовый мешочек, — улыбнулась она, щупаю мою мошонку со всех сторон.

Я не выдержал и начал писать.

— Ну вот! — засмеялась Наташа, — Дождались!

Наташа нагнулась за стоящим под столом детским горшком и поставила его у меня под попой.

— Хорошая идея, — сказала