Совещание не кстати

долюбливали, наверное, по тому, что позарился на чисто женскую профессию, так по крайне мере они считали.

— Оленька, — так она всегда ко мне обращалась, — как я рада, что ты не сбежала.

Что она имела в виду под словом — сбежала?

— Что-то случилось? — в прочем и спрашивать не надо было, чтобы довести Марину Александровну до белого каления, надо было постараться.

— Клиент в бешенстве, — она закатила глаза к потолку и шлепнулась в кресло.

Так, похоже это на долго, теперь мне придется выслушивать, лишь бы никуда не бежать, от этой идеи встать из-за стола мне стало по-настоящему страшно, захотелось наоборот сесть и вцепится в стол и никуда не двигаться. Я медленно стала опускаться на кресло. Легко сказать, чем сделать, втулка уперлась, от ужаса я вся сжалась, и попка так же вся сжалась, поэтому втулка никак не хотела проскальзывать и не давала мне сесть. Меня охватил уже не страх, а животный ужас, что делать, и тут я вспомнила, что у меня ниже колен спущены плавки, какой позор. Я не помню, как устроен стол, по-моему, он спереди был закрыт и навряд ли кто что мог увидеть, но мне стало ужасно стыдно, и я со всего маха шлепнулась в кресло. Втулка буквально скрипом воткнулась в меня, никакой боли не было, но это состояние, когда она резко вошла, мгновенно пробудило в моей памяти множество ощущений, что я испытывала еще в детстве.

Человеческое тело это электрохимической процесс, и теперь эти импульсы с невероятной скоростью передались в грудь, сжали легкие выдавив из них остатки воздуха, гортань онемела, микросигналы передались дальше и стали сжимать вены и вот уже в глазах потемнело, в ушах послышался звон. Нет, только не сейчас. Я помню эти ощущения, еще с подросткового возраста, когда резко встанешь, меняется давление, кровь отхлынет и все пропадает, только твое сознание еще работает, ты пытаешься успеть ухватится хоть за что ни будь, лишь бы не рухнуть на пол по среди автобуса или магазина. Опустила голову, не знаю, что сейчас выражали мои глаза, наверное, пустоту, не хотела привлекать внимание, надо только подождать чуточку и все пройдет, я слышу и это главное.

— Их юристы в панике, — продолжила Марина Александровна, я стала догадываться в чем дело, это наверняка бройлерная фабрика, их юристы уже всех достали, отрабатывают свой хлеб.

— Но ведь можно изменить концепцию, — вставил Максим.

— Что? — взвизгнула она, — ты в своем уме.

— Что случилось? — все еще ничего не видя вокруг себя, робко спросила я.

Мне было тяжело думать, между ног стреляло, буквально стреляло, сердце проталкивало по узким венам кровь, и она пульсировало где-то там ниже живота, а еще это жжение в попе и ноющая тяжесть в ногах.

— Их юристы, будь они не ладные наши наработки выслали в Москву, я ведь просила подождать, что это еще сырой материал, а там такие умники как этот, — я поняла кого она имела в виду,