Без горячей воды (инфантилизм).

согласилась я, — Мне тоже так смешно смотреть на эту струйку у мальчишки между ножек.

— А ты, Олька, молодец, не растерялась, — сказала Настя, — Сразу сунула ему горшок.

— Все равно успел намочить марлю, — вздохнула я, — А вот простынки похоже остались сухими.

Я просунула руку под марлю. Там и вправду было сухо.

— Ну что, Саша? — с насмешливой улыбкой обратилась я к мальчишке, стряхивая с его писюнчика последние капли, — Показал Насте, как ты умеешь пускать фонтан между ножек?

— Допустим, фонтанчиком из писульки меня не удивишь, — сказала Настя, — У моей Оксаны целых два маленьких фонтанщика.

Мы с Настей дружно засмеялись.

— Не передумала пеленать мальчишку? — спросила она, пощупав марлю у Саши под попой, — Смотри, как он замочил подгузник. Придется заменить эту марлю новой.

— Где я тебе новую марлю возьму? — недовольно сказала я, — Давай обернем этой, мокрой. Он же сам на нее пописал.

— Даже не знаю, — неуверенно сказала Настя, снова пощупав мокрую марлю.

— Ничего страшного, — улыбнулась я, — Пусть полежит мокрым в наказание за свое упрямство. Когда просили сходить на горшок по маленькому, он упирался. А сейчас решил устроить показательные выступления по водному спорту.

— Хорошо, — согласилась Настя, — Запеленаю так, раз ты хочешь наказать мальчишку.

Настя слегка раздвинула Саше ноги.

— Проводишь нижний конец подгузника малышу между ножек и прикрываешь ребенка спереди, — сказала она, комментируя свои действия, — Только мальчикам перед этим полагается задрать вверх писульку. Вот так. Придерживаем, чтобы смотрела вверх, и накрываем марлечкой.

— Так смешно наблюдать, как ты возишься с мальчишкой, — улыбнулась я.

— И мне тоже так смешно, — призналась Настя, продолжая быстро и ловко заворачивать Сашу в первую простынку, — Никогда не думала, что придется пеленать восьмилетнего ребенка.

— Запеленай его поплотнее, — попросила я.

— Вот так? — вопросительно посмотрела на меня Настя, туго затянув простыню.

— Ага, — кивнула я.

Вслед за первой простынкой Настя быстро обернула Сашу второй.

— Всё! — сообщила она, показав рукой на аккуратный сверток, из которого торчала только Сашина голова, — Запеленали.

— Такой хорошенький! — улыбнулась я, — Карапузу только чепчика сейчас не хватает.

— Можно повязать косынку, — предложила Настя.

— Мальчику? — удивилась я.

— Ну да, — кивнула Настя, — Наш Павлик часто носит косынку. Особенно после купания — чтоб голова не простыла.

— Сейчас поищу ему косынку, — сказала я, направившись к комоду.

После недолгих поисков в верхнем ящике комода я обнаружила там хэбэшную детскую косынку — тоже белую в горошек, как и Сашины «пеленки».

— Ой, какая прелесть, — улыбнулась Настя, — Так подходит к этим пеленкам.

Я засмеялась и, сложив косынку треугольником, аккуратно повязала ее Саше, по детски завязав сзади.

— Так сколько, Олька, твоему малышу? — шутливо поинтересовалась Настя, — Восемь лет? Или восемь месяцев?

...Конечно месяцев! — засмеялась я, — Разве восьмилетних так пеленают? Только грудных малышей.

— Я большой! — обиженно заявил Саша, выплюнув соску.

— Неужели? — засмеялась я, — А почему у тебя тогда мокрый подгузник?

Мальчишка густо покраснел.

— Или это не ты намочил подгузник? — улыбнулась я, всовывая Саше в рот соску — Что, нечего сказать в свое оправдание?

Настя тихонько захихикала.

— Ну что, налюбовалась мальчишкой? — спросила