Тётушка Дженни (буржуйский инфантилизм)

почаще ходить в туалет и штанишки всегда будут сухими, — посоветовала первая мама.

— Неплохая идея, — улыбнулась Дженни, — Ну что, Томми, сходим сейчас в туалет? Ты хочешь по-маленькому?

Бесцеремонный вопрос тёти еще больше вогнал меня в краску.

— А по большому? — не унималась Дженни.

— Нет, — смущенно выдавил я.

Весь красный от стыда, я продолжал бороться с нестерпимым позывом, абсолютно не представляя, как признаться Дженни, что я уже давно хочу по большому — тем более при этих мамах.

— Точно не хочешь? — переспросила Дженни с такой хитрой улыбкой, как будто прекрасно знала, что со мной происходит.

Вместо ответа я, не удержавшись, громко пукнул.

— Как не стыдно! — насмешливо улыбнулась Дженни, — Может всё-таки сходим в туалет?

— Я не хочу! — смущенно повторил я.

— Смотри у меня! — усмехнулась Дженни.

Положив в тележку большую упаковку подгузников, Дженни взяла с соседнего стеллажа коробку с детскими салфетками.

— Эти не бери, — сказала мама ясельного малыша, — Они сушат кожу.

— Ага, эти салфетки плохие, — согласилась вторая мама, — У моего от них было раздражение. Возьми лучше вон те.

Женщина протянула Дженни другую коробку, которую моя тётя тут же положила в тележку.

— Еще наверно нужен детский крем, — неуверенно сказала Дженни, взяв со стеллажа голубой тюбик, — Будем мазать им маленького Томми во время каждой смены подгузников, чтобы у нашего малыша не было опрелостей.

— Достаточно это делать один раз в день, — улыбнулась мама ясельного малыша.

— Ага, — кивнула другая женщина, — Я своего обычно мажу кремом от опрелостей один раз в день — после купания.

— А когда меняешь подгузник, лучше мазать не дорогим кремом, а обычным детским маслом, — добавила третья мама.

— Тогда его тоже нужно взять, — сказала Дженни.

— И присыпку, — с улыбкой добавила одна из мам, — Раз собираешься менять своему восьмилетнему мальчишке подгузники по всем правилам.

Со всех сторон послышалось сдержанное хихиканье, прерванное моим громким пуком.

— Как распукался, — улыбнулась Дженни.

Напрягаясь изо всех сил, чтобы не обкакаться, я почувствовал между ягодиц тёплую массу, с ужасом поняв, что самое страшное все-таки произошло. Весь красный от стыда, я украдкой огляделся по сторонам — разумеется, все стоящие рядом с нами женщины глазели на меня со снисходиетльными улыбками. «Через эти штаны не должно быть видно» — в панике подумал я, гадая, заметили они или нет, что я обкакался.

— Очень подозрительно пукнул, — сказала одна из мам.

— Ты что обкакался? — строго спросила меня Дженни.

Не в силах больше терпеть мучительный позыв по большому, я окончательно сдался и снова начал какать.

— И вправду обкакался, — послышался у меня за спиной голос одной из молодых мам.

— Еще как! — усмехнулась другая мама, заглянув мне за спину, — Такая куча под попой.

— Какой позор! — принялась стыдить меня Дженни, — Почему ты так при всех обкакался?

— Я нечаянно, — смуенно сказал я и не выдержав, громко заревел.

— Нечаянно двухлетние малыши в штаны какают! — насмешливо бросила моя тётя, — А ты уже в школу ходишь.

Я обиженно промолчал, продолжая тихонько всхлипывать.

— Помнишь наш разговор за завтраком? — обратилась ко мне Дженни, — И