губа была в сперме. Вадим даже нашел в себе силы пошутить, когда я подняла к нему голову, назвав сопливой девчонкой. Я засмеялась в ответ, а затем вновь обхватила губами его увядающий орган. Очень уж хотелось снова увидеть его твердым.
Восстановился Вадим очень быстро. Была в том моя заслуга, или его физическая особенность, я не знаю. Когда член вновь отвердел, Вадим вновь взял все в свои руки. Когда он уложил меня на спину, подложив под поясницу подушку, я только спросила:
— Уже?
— Думаю, ты готова. Я не обещаю, что это будет приятно, но ведь нам уже было хорошо сегодня, так?
— Это не то слово.
— Я так вообще получил намного больше, чем ожидал в самых смелых своих фантазиях.
— Поверь, я тоже...
— Тогда давай просто сделаем это. Расслабься.
Он раздвинул мне ноги и расположился надо мной, опираясь на локоть. Направил головку ко входу в мою дырочку и... Я даже не успела испугаться. Короткая резкая боль, как от укола пальца, когда берут кровь и все. Потом несколько секунд я не чувствовала ничего, кроме ощущения, что меня что-то распирает изнутри, но пропало и это, когда Вадим вынул из меня свой пенис. И следом пришла уже другая боль: тупая, саднящая но вполне терпимая.
— Все?
— Да, Виола... Ты стала женщиной, — ласково сказал Вадим и нежно поцеловал меня в губы.
А в следующий миг все вокруг осветилось огнями. Десятки фонарей вспыхнули по периметру пляжа. А вместе с ними со всех сторон раздались бурные аплодисменты. Я недоуменно оглянулась. Вокруг нашего ложа, на удалении нескольких метров, стояли люди. Десятки людей. Они хлопали, улыбались, что-то выкрикивали. Я никого не узнавала. И лишь один лик выхватил из толпы мой взгляд: счастливое лицо моей мамы.