Отрыв на море

Отрыв на курорте.

Мы с мамой отправились на курорт в Турцию. Я весь год был хорошим мальчиком, учился на четыре и пять, за это родители спродюсировали мне полный отрыв на Черном море.

Мы поселились в двухместном номере в трехзвездочной гостинице. Мне в шестнадцать лет не очень удобно было спать в одной комнате с мамой, но отец настоял.

Сразу только вселились, отправились на пляж. А там... Толпа народа, бесконечные детские вопли и мусор под ногами. Зато море! песок! солнце. Накупавшись всласть, я вернулся на берег и сел под тент-зонтик, потому что загорать не любил. Я смотрел, как загорает мама. Она крутилось на месте подставляя солнцу спину, живот, бока.

На маме был голубой раздельный купальник, и она имела право его носить. В сорок лет она обладала шикарной фигурой.

Тонкая талия и широкие бедра, большие грудь и попа подтянуты с минимальным участием пластического хирурга, полные стройные ножки годились для модели статуи Венеры. Ее аристократическое лицо с тонким носиком и чувственными губами заставляло засматриваться на его хозяйку.

Когда мама решила, что загорать хватит, мы отправились в ресторан гостиницы обедать. Там также было шумно и тесно, но хоть жратва приличная. Оказалось, что из-за купания у меня разыгрался зверский аппетит.

Потом мы поднялись в номер, переварить обед перед вечерним купанием. Я улегся на свою кровать, мама села рядом прислонившись своей мягкой попой к моему боку. Я чуть не задохнулся от обилия приятных впечатлений. Все мои силы уходили на то, чтобы не пялиться на мамину грудь, обтянутую белой футболкой, ее толстые ляжки и не вспоминать те тайные мечты обо мне и маме, что посещали меня едва ли не каждую ночь.

Мама погладила меня по плоскому накаченному прессу и сказала:

— Сына, нам надо серьезно поговорить.

Я только подбородком мотнул, мол, начинай. Я боялся рот открыть: так засмотрелся на маму, что выдавить из себя мог бы только хрипы.

— Ты ведь любишь меня?

Я кивнул.

— Очень-очень любишь?

Опять я кивнул, как деревянный истукан.

— И даже готов помочь мне в очень деликатном деле?

Кивок.

— У нас ведь хорошая семья, правда? — спросила мама, но подтверждений от меня больше не требовала. — Мы с папой любим друг друга и тебя очень сильно, живем дружно, но... Сына, в жизни всегда есть эти поганые «но»... Жизнь людей состоит не из одного высокого духовного общения, мы ведь по сути очень плотские существа, плоские... Между мной и папой давно нет той африканской страсти, благодаря которой ты появился на свет, осталась только нежная привязанность, а ведь мне всего сорок, сына, и я очень люблю мужчин... Они меня, кажется, тоже... Видел, как пялились на пляже...

Я с мучительным трудом заставил себя кивнуть.

— Сколько это еще продлится? — риторически спросила мама. — Лет пять, максимум... Дома я не могу позволить себе никаких похождений, сам понимаешь, а время уходит очень быстро, к счастью тебе этого пока не понять.

Мама протянула руку и похлопала меня ладошкой по щеке.

— Умница