История о море. Глава четвёртая

Кран был побеждён в короткой, но упорной борьбе. Моя майка плотно обвила мокрой тканью тело, намокшая и оттого отяжёлевшая ткань шорт стремилась вниз, следуя природному закону — закону всемирного тяготения. А по коже полками шли мурашки, заставляя дуть на пальцы, застуженные под струями ледяной воды. Лена, бросив тряпку, запричитала, словно случилось ужасное, схватила меня за руки, потащила на кухню, где у неё грелся самовар. Такой электрический самовар классический формы, если не сказать старорежимной, но электрический, с длинным шнуром.

— Снимай! Сейчас же снимай майку! — Она шагнула ко мне так близко, что грудь, рельефно выпиравшая в намокшем халате, ткнула меня куда-то под грудь. Ударив по моему охладевающему телу электрической искрой. А как ещё назвать то, что выключает сознание, высвечивая окружающий мир в нечеловеческие цвета?

— Я. — Голова дурная шла кругом, слова путались, только один Максим знал своё дело. Он набухал, бесстыдно выталкивая член бугорком на шортах. — Домой. Там отогреюсь.

— Простудишься! Снимай! — Она запустила руки свои мне за спину, надавив грудью. — Давай! — Она, вообще, не понимала, что делает, поступая со мной так словно я её дочь — маленькая послушная девочка, у которой, конечно же, нет такого дикого спермотоксикоза.

— Я лучше дома. — Внутри меня всё рвалось, трескалось, вставало дыбом. Особенно старался Максим, уже вытянувшийся вдоль тела, и теперь только деревеневший от тепла её груди.

— Куда? — Она стянула майку с меня, обнажив по пояс. — Высохни, чая попей. — Последнее она произнесла с некоторым замедлением, так как майка как кожа змеи скрутилась с меня, обнажив торс, а там и чуть сползшие вниз шорты и Максима, кокетливо выглядывающего из-за пояса шорт своим одним глазом. — Замёрзнешь. — И подняла на меня глаза.

Когда отец мне сказал про то, что женщина выдаёт себя глазами, я подумал, что он говорит так, чтобы отделаться от меня. Но сейчас в глазах соседки я видел что-то такое, что говорило мне «давай». Этот странный блеск, чуть отстранённые глаза. Где я видел это? Да! У Эллады, когда она, растопырив ноги, вцепилась в ствол яблони, и вскинула голову, убирая с лица волосы, распавшиеся из пучка. Ленка хотела секса, сильно хотела. Даже не могла скрыть этого желания выпиравшего из неё всем — от дрожавших рук, до внезапно высохших губ, по которым она ударила языком.

— Замёрзну? — Что делать с этим?"Давай!»? — Нет, не успею.

— Да. — Она протянула мне майку, словно пытаясь выстроить защитную стенку между нами. — Да.

Я бросил майку на пол, завёл руку за её голову, мягко ухватил за затылок, притянул к себе. Поцелуй! То, что давало мне всегда делать первый шаг, за которым мои руки могли чувствовать тёпло бёдер, ног, талии своих сверстниц. Она уперлась руками в мои руки, отталкивая меня, сделала шаг назад, стремясь вырваться. Но я двинулся вперёд, тесня её спиной в коридор, к единственному свободному промежутку стены. Вжав её между вешалкой, какой-то картиной, за которой журчал холодильник, я целовал её со всей