Стеклянная дверь

нее. Какая непосредственность! Я снова лег на нее.

— Направь его сама, — попросил я.

Она не сразу, но взяла мой член к себе. Затем обняла меня за плечи и мы стали медленно, в такт друг другу качаться телами, обмениваясь нежными поцелуями. Я захотел взглянуть на нее и включил свет. Она испугалась, вскрикнула и остановилась, зажмурив глаза с такой силой, будто хотела закрыться веками. Лодонями она закрыла мои глаза.

— Не надо света!

Я отбросил ее руки, приподнялся над ней на руках, и, продолжая двигать членом, стал ее разглядывать. Передо мной лежало прекрасное девичье тело. Упругие груди дрожали, как две огромные капли ртути. На животе, под моим движущимся членом виден был только уголок лобка, поросший волосами. Мне не было видно место у нее между ног, куда с таким удовольствием входил мой член. Я взял ее ноги и положил их себе на плечи. Кристина охнула: член стал входить глубже, но, видимо, это было приятно ей, и она продолжала лежать спокойно, равномерно раскачивая бедрами, все так же плотно закрыв глаза. Теперь я увидел, что у нее между ножек, увидел совсемблизко. Вот где у женщины самое укромное и ненасытное место! Мною овладело желание впиться в это маленькое тельце. Я вытащил из него член и, удерживая ее ноги поднятыми вверх, прильнул ртом к этому заветному входу в ее тело. Я целовал, лизал, засовывал внутрь язык, даже покусываю, но старался делать это нежно, не причиняя ей боли, и снова целовал и лизал. Кристина только стонала и теребила волосы на моей голове. Я лег на спину, посадил ее на колени передом к себе, ввел в нее член, стал подбрасывать так, что она приподымалась надо мной. Член выходил из нее не полностью, но когда она опускалась на меня, член проникал в нее до конца упираясь. Она, уткнувшись в мои плечи, помогала мне, как бы скакала на мне. Лицо ее выражало безумие, бескрайнюю страсть. Веки были плотно сжаты.

— Открой глаза, посмотри на меня милая!... Ох, как хорошо!... Посмотри, как это прекрасно! — Молил я ее, и она открыла глаза.

— Человек! — В ее голосе звучала неожиданность и испуг, и, как мне показалось, радость. — Пан Юзеф!

Как потом выяснилось она думала, что имеет дело с нечистой силой, в крайнем случае с демоном.

— Пан Юзеф, не смотрите на меня, мне стыдно! Это так ужасно! — Я поставил ее на колени на край дивана. Сам встал на пол. Она уже догадалась, что это какой-то новый способ, и прняла позу. Какая у нее была попочка — нежная, белая, без единого пятнышка! Кровь стучала у меня в висках. Скорее, скорее всадить в нее член, только теперь уже сзади!

— А... А... Больно! — Воскликнула она и подалась немного от меня, но я схватил ее за бедра и стал насаживать на себя. Она застонала, но это был стон наслаждения. Еще, еще, еще. Вот-вот, все! Пульсируя, вздрагивая