Одиссея 2300-х. Глава третья

чисто философским.

Платформа–заправщик над Гелиосом три уже как родная. Чуть доворот, торможение, автомат сближения захватывает в тесные объятия. Ещё полчаса всяких формальностей, несложных, но нудных. А за это время химическое топливо вливается в танкеры челнока. Затем вновь на «Лупин» за контейнерами, спуск на Гелиос, сброс контейнеров, приземление, транспортировка на стартовую площадку. Рутина, но приятная. Вот она жизнь пилота. Да, трудно, да, технику ремонтировать и ремонтировать, но как приятно повернуть небольшую точку своего маленького корабля на фоне космической черноты в сторону «Лупина», сверкнуть яркой точкой сработавших ускорителей. Ещё чуть–чуть и моя мечта станет реальностью. Я прикоснусь к звёздам.

После доставки последнего, или как говорили среди пилотов, «крайнего» контейнера, «Лупин» замер в ожидании груза с планеты. Но груза на обратную дорогу не было. Новые указания карантинной службы Конфедерации. Капитан, решивший всё-таки не идти обратно с пустыми трюмами, спустился на моём челноке на планету. Натянув маску, он двинулся по коридорам колониальной администрации с твёрдым намерением выбить груз. Спустившиеся с ним группа, заняла места за столиками в изолированном от всего порта кафе, потягивая местный напиток — смесь фруктовых соков с ещё чем-то. Алкоголь манил нас своей доступностью, но нам ещё надо было работать — таскать контейнеры, если у нашего кэпа получиться выбить разрешение. Яркая толпа бурлила в порту, люди спешил по своим делам, реклама надрывалась, прочёсывали толпы патрульные карантинной службы. Мы же глазели на всё это, скрадывая минуты ожидания. Сидя в стеклянном стакане кафе, мы отмечали проходящих женщин, обменивались мнениями, снова бесцельно крутили головами, осматривая обстановку внизу в зале.

В одну из таких минут кто-то увидел нашего старшего врача. Мы, конечно же, сразу переключились на него, так как в списках, который утвердил капитан, он не значился. С нами он тоже не летел.

— Как он попал сюда? — Этот вопрос, практически, одновременно задали мы все.

— Эй, профессор! — Кто-то попытался окликнуть его.

— Кричи, не кричи. — Пилот Сиро зевнул, откинулся на спинку стула. — Изолированы. — Правильное замечание. Хоть обкричись.

Наш врач шёл не один. За ним, укутанная во что-то полупрозрачное шла женщина с небольшим чемоданчиком в руках. И явно она не хотела идти рядом с ним. Врач несколько раз подгонял её, заставляя идти рядом. Что ещё больше заинтриговало нас. Профессор слыл у нас не очень заинтересованным в общении с женщинами, а тут? Кто же она такая? Они вошли в лифт, у женщины спала складка материи с головы, открыв красивое лицо, прикрытое полупрозрачной маской. Не может быть!? Это была Фантазия. Она с доктором? Как? Я вскочил со стула, намериваясь броситься вслед, но, тут же, сел обратно. Даже если я проскочу карантинную службу на выходе из этого сектора, они уже будут далеко от этого места. Чёрт, побери весь этот карантин! Провожая глазами удалявшуюся пару, я не мог не выразиться очень определённо по этому поводу. Завязался диалог, изобиловавший вопросами о причинах моего волнения. Пилоты, коротая время, чего только