сказал с заметной возбужденной дрожью в своем голосе Джейн и осторожно, чтобы не коснуться ее голого тела и не сорваться с катушек от любви к ней, мимо нее, пройдя, спустился тоже следом за Дэниелом к каютам яхты. Она, взяв с поручней ограждения ранее брошенный свой тот длинный домашний халат, молча, проводила меня долгим завораживающим взглядом черных как сама ночь глаз, словно насмехаясь над моей нерешительностью, как над мальчишкой. И вправду, что со мной? Мне было как-то не по себе. Джейн удалось произвести на меня губительное впечатление своей обворожительной
загоревшей девичьей фигурой. А я не решился сейчас. Не решился, как мужчина коснуться ее.
Раньше такого со мной не было. Помню, я смело обжимал любую в портовых барах девку. И даже такую же порой молодую, как и Джейн проститутку. Но, то были проститутки, а тут совсем другое.
Мое сердце стучало как ненормальное в моей груди, и я дышал тоже, как ненормальный и она видела это. Это было заметно. Это нельзя было скрыть. Скрыть даже то, что выпирало у меня в штанах, так и надетых на голое тело. Думаю, она видела это и все понимала, как это понимала жаждущая любви настоящая самка.
Я спустился вниз и прошел снова в главную яхты каюту. Там был Дэниел и гремел бутылками и посудой. Он сам накрывал на стол.
— Проходи Владимир — произнес громко он — Садись туда — он указал теперь на кожаный стоящий чуть поодаль от столика и кресел диван и я сел, на него глядя, как Дэниел ловко управляется один с посудой и
едой. Он глотнул своей недопитой еще в стеклянном стакане Текилы и кромсал ножом тунца и какую-то приправу к нему. Прямо в большой керамической белой тарелке. Дэниел шустро орудовал ножом и вилкой, разрезая то, что надо было разрезать, и раскладывал по тарелкам. У меня защекотало внутри в животе от изобилия пищи и деликатесов. Такого я не пробовал даже в портовых кабаках. Было много разных фруктов и море продуктов.
Джейн спустилась следом за нами и в ее каюте заиграла музыка. Все тот же «Моtlеу Сruе» в кассетном магнитофоне. Яхта задрожала от рок-музыки и загудела переборками кают.
Дэниел посмотрел на меня, как я посмотрел в сторону трюмного яхты коридора, туда, где загудела рок-музыка.
— Она постоянно так делает — сказал, глядя на меня он — Дурачится сестренка. Кровь горячая играет в ней, индейская. Хочет привлечь твое внимание. Я вижу, ты приглянулся ей.
— Ну, дак она совсем уже взрослая — произнес я ему — Пора замуж.
— Да уж — ответил он подталкивая мне тарелку с резанным тунцом.
— Дэниел — произнес я, пробуя то, что было на тарелке в соусе и приправе — Слушай очень вкусно!
— Ты наверное, до того как отправился в океан работал поваром — спросил почему-то почти не думая от голода у Дэниела.
— Угадал Владимир — ответил, засмеявшись Дэниел — Раньше мне приходилось работать тоже везде и даже поваром. С четырнадцати лет.
— Так значит,