Пансион любви

моего хозяина, осмотрел меня и нашел форму великолепной, особенно мои ноги. Я стала обслуживать вече — ринки, которые месье Жуль устраивал каждые субботы. Мне давали поднос с мороженным или бокалами шампанского и я ходила между гостями, предлагая им освежающие напитки. Мне не позволяли надевать чулки и от этого ноги были как — то особенно обнажены. Глядя на меня, гости улыбались, пере — шептывались, а женщины презрительно отворачивались. Больше всего меня выводило то, что большинство женщин на этих вечеринках были или прости — тутками или содержантками. Однажды, разнося мороженное, я вошла в не — большую комнату с залом, где обычно курили мужчины. В ней было сумрачно и я не сразу разобрала кто в ней сидит. «Подойди ко мне, « — услышала я вдруг женский голос справа. Я обернулась, мои глаза уже привыкли к сум — раку. Красивая женщина полулежала в широком мягком кресле, странно ос — ветилась ее обнаженная, белая ляшка, а между ее ног, темным комком, торчала мужская голова. От неожиданности я опешила.

— Ну, что же ты, дай мне мороженного» — раздраженно сказала женщина, протянув ко мне руку. Я подошла к ней подала вазочку с моро — женным, а сама во все глаза смотрела на мужчину с упоением и самозабве — нием, лежащего у бесчувственного тела женщины. Мне тоже захотелось, чтобы меня так ласкали. Я в первые в жизни почувствовала насколько я женщина и готова была предложить себя любому из мужчин в зале. Но боя — лась, что на до мной посмеются и откажут. Женщина изнывала от удоволь — ствия. Она стала двигать похотливо телом и прижимать голову мужчины к себе рукой. А он рычал и чмокал, как животное. Женщина бросила на под — нос вазочку и еще больше откиналась на спинку кресла и запрокинула го — лову, закрыла от удовольствия глаза. Пылающие, пахотью глаза мужчины, не мигая смотрели на мои ноги. Я, невольно, сделала движение бедрами, буд — то предлагая ему себя. Он вскочил, я заметила, что из его застег — нутых брюк торчит в напряжении член. Мужчина ринулся на свою партнершу и вонзил свой член в ее истерзанную поцелуями утробу. Они рычали и сто — нали, как приговоренные к смерти. Больше я не могла смотреть. Я вышла и еще несколько минут ходила, как в тумане, подчти физически чувствуя, как в мою девственную, непорочную вульву входит упругий мужской член. Я вся ушла в мечты об этом. Очевидно любовники рассказали всем о случив — шимся, потому что отношения ко мне с этого дня резко изменились. Меня перестали стесняться мужчинны, больше не шептались при мне, а женщины стали относиться как равной. Месье Жуль не отправлял меня спать после часу ночи. Я обслуживала вечеринку до тех пор пока хоть один из гостей оставался на ногах. Я поняла, что квартира эта — своеобразный дом сви — даний. Примерно через месяц после того памятного вечера месье Жуль за — шел ко мне в комнату. Я собиралась