Валенсия

в зале. Бармен спохватился и, извинившись, вышел за официантом, посоветовав нам уехать. Я взглянул на часы. Было половина пятого. Еще полтора часа. Блаженно улыбаясь, Зара медленно раскачивала тело из стороны в сторону, напевая какую-то озорную песенку. — Может быть, уедем? — спросил я. — Ну что ты, пупсик! Здесь так хорошо. Снова, не постучавшись, вошел официант. — Вас просят уйти из бара, — с ледяным бесстрастием произнес он, выпучив глаза в пространство. — Мы сейчас уезжаем, — сказал я и сунул ему в руку несколько купюр по сто марок. Лицо его мгновенно расплылось в елейном подобострастии, и он засуетился вокруг нас. — Прикажете вызвать такси? Мадам, вы забыли вашу сумочку, — обратился он к Заре. Она мило улыбнулась и, хитро прищурившись, выпалила ему в глаза: — будьте так любезны, подайте мне мои трусы, они под столом. Я чуть не упал от неожиданности. А официант, как кот, юркнул под скатерть и, вытаращив преданно собачьи глаза, подал Заре ее трусы, смерив ее восхищенным взглядом. Скоро мы вышли на улицу. У под'езда бара ждала толпа. Увидев Зару, мужчины стали аплодировать, некоторые целовали ей руки, кто-то услужливо распахнул перед ней дверцу машины. Женщины с нескрываемым любопытством заглядывали ей в глаза. Я слышал, как кто-то сказал: «Что за прелесть! Одну ночь с такой и не надо жизни!» С места я рванул машину на полную скорость. Мы ринулись в пустынные улицы и переулки. Через 40—50 минут мы выскочили на городскую автостраду и я остановил машину. — Ты что, сумасшедшая? — спросил я ее. — С чего ты взял? — Ты видишь, что ты устроила? — Но это же успех! Фурор! Об этом будет говорить вся Германия. — В этом-то и вся трагедия. Неужели ты не понимаешь? заорал я. — Не понимаю, — искренне призналась она. — А!... Что с тобой говорить. — Ну, котик, не сердись, — она жеманно выгнула свой стан и открыла свои чудные ноги, скрестила их, положив одну на другую. — Смотри, котик, а то я их сейчас закрою. А где мои трусы? — испуганно воскликнула она, — ах! Вот они, а я испугалась. Она стала надевать их на себя. — Постой, — остановил я ее, — я хочу тебя. — Ах ты мурлыка! Сейчас я на тебе устроюсь. Она попросила меня сесть пониже и взгромоздилась верхом на мои ноги, быстро всунув мой член в свое влагалище. — Теперь гони! — Но я не могу так управлять машиной. Я ничего не вижу. — Ерунда. Я постараюсь посторониться, — она наклонилась набок так, чтобы я мог видеть дорогу. Я завел мотор и поехал. Мы с'ехали на обочину, чтобы машину встряхивало, и наше необычное совокупление началось. Она не двигала телом. Но ощутимые толчки машины заставляли наши тела и члены все время тереться друг о друга. Она быстро пришла в неистовое исступление и вцепилась в меня руками и вертелась на мне, как змея. Я выпустил из рук руль и, не успев затормозить, ухнул машину в придорожные кусты. Последний