Истории о море. 30-ые беспокойные. Глава 1

а потом, завтра, отправит на базу специалистов, где и проведу я все три года, а может быть и больше, выезжая на точки добычи. Представителем оказался белобрысый немец, державший в руках табличку с моим именем и названием компании мелкими буквами, большой эмблемой компании. Типа для идиотов, которые различают только символы и не знакомы с буквами. Но, к моему удивлению, он залопотал по-русски, отчаянно коверкая падежи, склонения, забывая добавлять нужные предлоги, не забывая, при этом, вставлять слова «блядь», «сука» и «нахрен». (Специально для — Последнее было видно особо дорого ему, так как он говорил это с видимым удовольствием. После минутного обмена мнением о полёте, жаре, надоедливых таксистах и прочем, которое всё «надоиздь нахрен» мы пошли к машине. Нет, приятно, вот так, вдали от благословленных просторов Руси, услыхать, хоть и исковерконное русское слово, приправленное чисто выговариваемым «нахрен». Пауль оказался весёлым парнем. Он тут же ввёл меня в курс дела — куда ходить не надо «там бандит, сука, много», куда можно, но группами «можно ходить, но, блядь, один плохо, много хорошо», а куда можно и одному, и без опаски «один можно, нахрен, чисто». Гостинца оказалась даже приличной. В коридорах чисто, обслуживающий персонал франкоговорящий, в основном, чистый, без воровато бегающих глазок.

После обеда или ужина, по моему времени, я отвалился в номер. Во-первых, надо было поменять наряд, во-вторых, всё-таки понять, чего не положили в чемодан. Скинув одежду, я открыл окно, благо оно выходило в сторону бассейна, присел, рассматривая содержимое чемодана. Пока в городе, успею что-то докупить, что не сунул сам или не сунула Вероника. Вот же повезло Мишке с женой! Красавица, к тому же такая вот хозяйственная. Звонок в дверь оторвал меня от созерцания богатств, обнаруженных внутри чемоданов. Кого принесла нелёгкая в этот момент? Я натянул шорты-трусы, скользнул в вытащенную свежую майку.

На пороге стояла европейка — загорелая, чуть датая, чуть встрёпанная. Майка тоненькими лямками обхватывала плечи, чуть прикрывала лифчик, стягивающий грудь, загорелые ножки торчали из-под обреза то ли шорт, то ли юбки.

— Новый жилец? — Она спросила это по-английски, совершенно не заботясь, понимаю ли я её. — Понял-то?

— Ну. — Что сказать? Пьют они недавно, а сидят в этой стране давно. Раз потянуло на разговоры с незнакомцем. — Понимаю, если не будешь петь песен или читать стихи на древнем.

— Гы. — Она пошатнулась, ухватилась за косяк. — С юмором. Тут, значит, приживёшься.

— Да? — Я шагнул, пропуская её внутрь. Из открытой наискосок двери номера неслась музыка, кто-то ржал, шумел разговор. — У вас тут пати?

— Да, есть немного. — Она села в кресло. — Удрала от них. А то жрут свой джин, виски как бензовозы. Куда вмещается?

— Наверно, им это в удовольствие. — Я захлопнул чемоданы, прикрыв разложенные красоты, богатства. — Воды холодной будешь?

— А? Давай! — Она откинула голову. — Ты из какого агентства?

— Агентства? — Я пожал плечами. — Я не из агентства.

— А откуда? — Стакан с холодной водой дрожал в её руках.

—