Бэсс. Часть 8: Чародейка. Приключения у озера

Уже два дня я, голодная, замерзшая и злая, скиталась по окраинам эльфийского леса, не в силах найти путь к жилью. Чувствовалось заклинание «Темной чащи», делавшие мои поиски практически бесперспективными — по всей видимости, старейшины эльфов разыскивали меня, надеясь отомстить за своих вождей. Однако они не знали, что и у меня кое-что есть. «Полог ивы» укрывал меня от магического поиска эльфов, хотя и нисколько не помогал уже в моих поисках.

Самое же худшее заключалось в том, что я практически ничего не ела за эти два дня. Ягоды и орехи не сильно влияли на чувство голода, а животных я убивать не могла, просто духу не хватало. Выяснилось это, когда «Петля серебристого воздуха» захлестнула горло зайчишки... Но вот что делать дальше? Допустим, я могла бы разделать его «Когтем ястреба» и поджарить на «Эльфийском пламени». Могла бы теоритически, а вот практически меня хватило только на то, чтобы погладить дрожащее животное по мягкой шерстке и отпустить. Я пыталась объяснить своему воздушному элементалю, которого назвала Ветерок, что хотела бы видеть перед собой уже готовые к зажарке куски мяса, как бы это двулично не звучало, но мой слуга был удивительно тупым. Да, он умел предугадывать мои желания, но только самые простейшие. Например, он хорошо умел согревать.

В его объятиях мне было тепло и уютно, вот только каждый раз его почти невесомые нежные прикосновения вскоре начинали скользить по моему телу, потом ласковые руки, или что у него там, пытались развести мои ножки, и, в конце концов, воздушный отросток входил в меня, распирая плотным упругим потоком мое влагалище. Это было приятно, но не каждый же раз, когда я замерзну! А погода стояла не слишком теплая, к тому же после того, как меня насиловал Эндермеронвместе со своим родовым деревом, одежды на мне не осталось. Так что я предпочитала померзнуть, чем по 5 раз на дню быть, пусть нежно, но все же оттраханной Ветерком. Вторым и последним полезным качеством элементаля было то, что без труда пробивал для меня просеки в зарослях и уничтожал любые сучки и ветки, могущие поранить мои ножки. Все остальное, что я пыталась объяснить ему словами — от разделки добычи до поиска пути, — он не понимал. Поэтому днем я шла по дремучему лесу, как по накатанной дороге, а ночью, после трепетного и нежного пользования моего тела, засыпала в тепле и уюте, укрытая мягкими объятиями.

И вот, когда я добрела до небольшой скалистой гряды посередине расступившегося леса, вдруг почувствовался запах жареного мяса. Мой желудок сделал чувствительный кульбит, а мои ножки сами понесли меня в ту сторону, откуда доносился божественной аромат горячей пищи.

Немного поднявшись по зеленому лужку, сменившему лес, а затем обогнув каменный выступ, я застыла как вкопанная. И было отчего! Передо мной открылась обширная площадка, заросшая все той же шелковистой травкой. С одной стороны площадка ограничивалась значительным обрывом — над кромкой виднелись только верхушки столетних