Сволочь. Часть 1: Рождение (продолжение)

3. Утро следующего дня.


Пробуждение было экстремальным, а я не большой любитель экстрима. Нет, конечно, при необходимости я могу пройти пару километров с рюкзаком до озера. А потом всё оставшееся время проваляться ничего, не делая на берегу. Купаясь и загорая. Но идти день за днём по жаре с тяжёлым грузом? Увольте! Это не моё! Здесь было другое. Несильный, но болезненный удар кулака в бок и вопросы на грани истерии:

— Сволочь! Ты что делаешь в моей постели?

— Сплю! — не открывая глаз, тяну я.

Что тут непонятного? Какой вопрос такой и ответ!

— Это я вижу! А почему в моей постели и с чего мы голые?!

Вот это уже вопрос по существу!

— Так, ты же меня вчера сама сюда затащила! — вру я без зазрения совести.

Галка была вчера в таком состоянии, что вряд ли вспомнит, как всё было.

— Проводи в комнату... Помоги расстелиться... Вот джинсы не могу расстегнуть... А дальше... Я ведь то же человек и не устоял.

Тяжелое дыхание и тишина. Слышно как в гостиной тикают часы. Приоткрываю один глаз. Сестрёнка сидит на кровати, закутавшись по самые брови в одеяло. Лицо выдаёт страдание и усиленную работу мозга. Она пытается вспомнить. Потом появляется болезненная гримаса. Оно и понятно: похмелье!

— Голова болит, — жалуется она, — и пить хочется... А мы что вчера с тобой... — не заканчивает она фразу.

— Нет уж! — «перевожу стрелки» на неё, — не мы! А ты меня лишила «девственности»!

— Я?

— Набросилась и ещё смеясь, кричала: «Для тебя же стараюсь! Братику пора начать трахаться... «!

— Врёшь, — как-то неуверенно говорит она.

— Да ты пришла пьяная, вся в слезах. Тебя мордатый бросил. Потом я тебя утешал, и ты, ещё добавив коньячка, затащила меня в постель и трахнула. Мне, кстати, понравилось... А ты что Галя ничего не помнишь? — раскрываю второй глаз, делаю удивленное лицо, — ты еще в попку хотела, но до этого «выжала меня как лимон» и я не смог...

Было интересно смотреть на её потуги «вспомнить всё». Не простое это дело при болящей с помелья голове.

— Может, тебе таблеточку принести или холодной водички? — участливо спрашиваю я, понимая, что выкрутился, — или коньяка налить? — ехидно подвожу черту под разговором.

— Во бля! — Галя вздыхает обреченно и медленно ложится головой на подушку, — воды и от головной боли, — просит она.

Я встаю, демонстративно потягиваюсь, видя, что она меня рассматривает и, не одеваясь, спокойно иду в кухню. Через минуту возвращаясь, таща здоровую кружку, бутылку холодной минералки и горсть таблеток. Высыпаю таблетки ей в руку и наливаю кружку. Вода аппетитно шипит и Галя, выхватив у меня долгожданную воду, жадными глотками запивает таблетки.

— Плесни ещё водички.

Наливаю. Она выпивает полкружки и откидывается на подушку, закрыв глаза.

— Много пить вредно! — нравоучительно говорю я, копируя мамин голос.

— Пошёл ты... И без тебя тошно... — помолчав, добавляет, — ты ведь в меня не кончал?

— Я что тупой? — делано, удивляюсь я.

— Смотри... Если врешь, прибью... — тихо продолжает она