Горничная в загородном доме. Часть 5

Я проснулась и взглянула на часы. Боже! Почти одиннадцать. Я проспала завтрак. Стоп! Какой к черту завтрак? Я же уволилась. Или нет? Вчера вечером Надя (она просила теперь так ее называть) рыдала у меня на груди, просила прощения, благодарила за то, что я не оттолкнула ее, обещала все уладить с мужем и, самое главное, она стерла видеозапись. Конечно, она спокойно могла сделать себе копию. Но мне почему-то верилось, что ее раскаяние было искренним. Она долго и в подробностях рассказывал мне о своих отношениях с супругом, делясь интимными подробностями как со старой подругой. Объясняла, почему завела интрижку с Борисом, и даже рассказала о своем первом и единственном лесбийском опыте с одноклассницей. Воспоминания о робких неумелых девичьих ласках так глубоко запали ей в душу, что много лет спустя привели ее в мою постель.

Меня же обуревали противоречивые чувства. Никогда раньше я не замечала за собой тяги к женщинам, да я и сейчас ее не ощущала. Однако, мне было здорово в объятиях Нади. И спроси меня, хочу ли я снова оказаться в них, я ответила бы утвердительно. А как же Дмитрий Олегович? Я наврала ему про болезнь бабушки. Значит, нужно уезжать. Или Надежда все уладит? А как она уладит? Что она ему скажет? Бабушка не может же выздороветь за одну ночь. Вдобавок, если я останусь, я окажусь между двух огней. Не знаю, была ли прошедшая ночь лишь разовым порывом для Нади. Если нет, то мне придется юлить и врать обоим супругам, и долго это делать мне не удастся. А это значит, что и раскатывать губу насчет денег тоже не стоит. Получается, что нужно уезжать. Ладно, приму душ и постараюсь выскользнуть отсюда незаметно. Решение принято, и обратного пути нет!

В последнее дни я уже привыкла ничему не удивляться, но когда я вышла из душа и увидела Дмитрия Олеговича, стоявшего у окна, упершись лбом в стекло, я просто растерялась.

— Юля! — он повернулся ко мне и сделал шаг навстречу. Инстинктивно я запахнула полы халата, надетого на голое тело.

— А вы разве не на работе? — вопрос прозвучал глупо, но ничего умнее мне в голову не пришло.

— Нет! Я специально остался, чтобы поговорить с вами. Вот ждал, когда вы проснетесь.

— Поговорить? И о чем? — мне стало любопытно, что же сказала ему Надежда.

— Не знаю, с чего и начать. Наверное, с того, что я был честен с вами. Я предложил вам эту работу и не кривил душой, когда просил вас о дополнительных услугах и объяснил, почему они мне нужны. Но получается, что я ошибался, — он дернул плечами и мотнул головой, как бы не желая признавать этот факт. — Нет, нет! Ошибался не в вас! — поспешил он успокоить меня, уловив немой вопрос в моих глазах. — Вернее, мы ошибались! Я и Надя! А вы помогли нам понять это!

Он замолк, подбирая слова. Было заметно, что