Дневник полковника авиации. Часть 5

Здоровенный амбал даже немного напугал полуголую Зою, но вел себя более-менее нормально, без обычных угроз особистов. В большой землянке меня посадили на табурет, я по привычке лётчика осмотрелся — на столе полно папок, в углу канистра с бензином, запах слышен, на столе две немецкие гранаты-колотушки, их так называют из-за длинных деревянных ручек. Прошло пару минут, видимо они хотели, чтобы я проникся обстановкой этой страшной землянки, ну а вот тут старший — капитан госбезопасности, стал вести себя по-иному, требуя признаться, что меня завербовали немцы, что я был в плену.

А на моё удивление, что меня сам генерал Пухов и нач. штаба Петрушевский признали, они звонили в мой полк и особисту авиакорпуса и все подтвердили, что это я. В тылу я был, меня сбили, а вот в плену не был и никто меня не вербовал, я верный защитник своей страны. Как и наши генералы, они умные военачальники и верные делу Ленина-Сталина. На что тот заржал, показав мне две папки — вот они где, эти генералы, тут на них полно доказательств, на тебя тоже сейчас наберём, признавайся скорее, подписывай скорее, целей будешь, и я тут же, видимо для усвоения, получил по уху от «амбала» и слетел на пол. И сразу обычный особистский же вопль:

— Сдать оружие! Документы на стол!

Холодная ненависть пронзила меня — ну раз вы, сволочи, вот так с боевым лётчиком... Ладно, ещё не вечер, как говорится. Я рискую жизнью в небе, в тылу врага, а вы тут в нашем тылу морды наели и наших воинов избиваете! Ну хорошо — как аукнется — так и откликнется, мне терять уже нечего! Амбал вытащил у меня из кобуры «ТТ», я положил документы на стол, сунул амбалу в руки «Вальтер», мол полюбуйся, а видя, что и капитан отвлёкся, схватил стоящую на столе немецкую гранату, эту так называемую «колотушку» и с силой ударил в лоб «амбала». Тот хрюкнул и упал. А я с разворота ударил капитана по голове. Затем достал с пола свой «Вальтер» и дважды выстрелил в этих мерзавцев — сидят, сволочи» в тылу и воюют не с немцами, а со своими, лепят дела и отчитываются потом, какие они герои. Недаром самых борзых по отчётам особистов называют «романистами», пишут они точно романы, полные брехни на любого. А что дальше? Надо действовать быстро!

Посмотрел я в комнате, потом в сейфе — куча дел, а вскоре ничего не будет, я уже придумал кое-что. Оп-па! — а что за такой неприметный тёмно-коричневый портфель в сейфе? Взял его, я открыл замки и ахнул! Чистые руки, горячее сердце и холодная голова? Таковы наши чекисты? Да тут точно всё лихо награбленное в каком-то ювелирном магазине, видимо при нашем отступлении. Пятнадцать коробочек красивых — отличные швейцарские золотые часы со светящимся циферблатом, просто золотые наши часы «Заря», золотые серёжки внизу в пакете, во втором отделении — золотые кольца, браслеты, цепочки, золотые крестики. Ну а третье отделение —