Этот чудесный портал. Часть 16

— Наивный чукотский юноша, поспать он собрался, — со смехом подумал я, увидев летящую сюда Жанетту и семенящего за ней охранника-казака. Его скромный вид уже не обманывал молодых задиристых мажоров с соседней улицы — решив побаловаться вовсю и лихо попытавшись, нет, совсем не приставать, а просто пошутить с Жанетт, они потом горько раскаивались. Нагайка в руках казака — это страшное оружие ближнего боя, а когда трое уже валялись на земле, громко воя от боли, то четвёртый, самый борзый из-за богатства своего отца, попытался достать «Бульдог», то... револьвер отлетел в сторону, а в лоб молодому идиоту уставился ствол «Нагана». Глянув в чёрную пустоту ствола и услышав громкий щелчок взводимого курка, тот великолепно намочил свои светлые штаны, поняв, что вот сейчас богатство отца его совсем не защитит! С тех они церемонно раскланиваются с нашими жёнами в ресторанах или в магазинах, с восторгом целуя им ручки — последняя парижская мода общения с дамами.

Выйдя в одном полотенце из душа, Жора тут же был увлечён своей красавицей-женой в мой кабинет — она явно соскучилась за своим пропащим мужем. И точно — совсем вскоре из моего кабинета стали доноситься сладострастные стоны подруги моей Виктории. Кстати, а как там моя прелесть — сегодня я спал отдельно, поработав полночи с бумагами по оружейному бизнесу. Вскоре я зашёл в спальню и полюбовался спящей красотой моей ненаглядной Виктории.

Все в ней было необычно, загадочно даже после полной разгадки и прекрасно по-настоящему. Ни красота огромных аквариумов в моей спальне и в кабинете, ни хриплое потрескивание камина и любование игрой огня, ни прекрасный вкус дорогих вин с Лазурного берега Франции — не доставляли мне столько радости, сколько сама возможность часами смотреть на это стройное, родное, такое вот желанное и такое совершенное тело. Как мне повезло, что баронесса познакомила нас!

Любовно ухоженный и необычно подстриженный газон, невероятно сладкая перламутрово-розовая влажность нежных губ, безумная матовость раскосых, моментально набухающих от любого моего прикосновения сосков, плоский, потрясающей формы живот с маленькой загадочной впадиной, из которой языку так не хотелось обратно в рот. Когда Виктория ложилась на живот, линии спины были настолько совершенны, а ямочки на ягодках, которые какой-то скудоумный лишенец назвал ягодицами, настолько соблазнительны, что, думая о попке в целом, порой я терял рассудок окончательно.

Секс-игры, которые мы придумывали друг для друга, не имели ничего общего с немецкой порнографией, но, тем не менее, были смелыми, нежными, необычными и какими-то чистыми, что ли. Дело в том, что несмотря на всю свою раскованность, Вика-Виктория всё же была из другого века и почти совсем не испорчена. Но женским чутьём ещё в доме баронессы обе подруги увидели и распознали в нас двух крутых надёжных мужчин и сразу решили быть с нами. И теперь они были просто рады проводить с нами в постели чудесные эксперименты, дарящие радость нам всем. Поэтому они, наши ненаглядные, легко отпускали нас в эти порталы, понимая, что без