Вернуться в юность. Часть 4

За круглым столом, на котором была накрыта «поляна», уже сидел мой, так сказать, будущий тесть. Посередине белоснежной скатерти, подобно маяку, притягивающему взоры изнеможденных моряков, возвышалась бутылка водки с пробкой, залитой белым сургучом — настоящая «Московская», из старых запасов. Справа от нее на большом блюде расположилась горка тонко нарезанной буженины, колбасы и копченого сала. Левый фланг был открыт, то есть место пока пустовало. Роль передового дозора выполняла продолговатая селедочница с ломтиками вышеупомянутой рыбы, замаскированной сверху колечками лука. Диспозицию дополняли стоявшие в резерве бочковые огурчики и хлеб, аккуратно разложенные по тарелкам, и мисочка со сметаной. Сервировка с непривычки поражала воображение. Посуда из одного сервиза, столовые приборы точно из серебра, красивые хрустальные рюмочки.

— Светланка, ну-ка, полей гостю. И полотенце чистое принеси.

Пока, обнаженный по пояс, я споласкивался во дворе над корытом, Клавдия Петровна успела накрыть и пустой угол стола. Свежие, усыпанные пупырышками июльские огурчики, лоснящиеся тугие помидоры, перья зеленого лука, дымящаяся картошка, нарезанное щедрыми ломтями домашнее сало с розовыми прожилками...

У меня даже слюни потекли от этой простой, но чертовски аппетитной деревенской еды. Да, родители Светланы весьма гостеприимные люди, но может это они только к жениху своей дочери... Ладно, вот отец Светы и подошедший его друг-сосед лихо крякнули, когда я ещё выставил на стол бутылку «Столичной» и три бутылки «Жигулёвского» — женишок имеет понимание! Как пошутил сосед фразой из постоянного пожелания «Дорогого Леонида Ильича» — Цели ясны, задачи определены! За работу, товарищи!

Кладия Петровна исподволь расспрашивала меня о планах на будущее, но Света потом прервала её и мы пошли прогуляться к реке. Там в густой рощице Света расстелила небольшую простынку цвета хаки, мол, это её отца со службы.

Тут она неожиданно оборачивается, обвивая мою шею своими руками, горячо целует и шепчет на ушко: «Возьми меня милый, соскучилась сильно... Изменял мне, негодяй...», я по инерции руками залезаю под кофточку и расстегиваю бюстгальтер, поднмая её руки к верху — снимаю кофту через голову, какие у нее красивые волосы. Как же она вся красива, как возбуждающе хороша её грудь, прикрытая распущенными волосами. Как два молодожена мы сейчас почему-то боялись близости и хотели ее. Я старался не спешить и целовал ее нежно, постепенно всё более страстно, вдыхая ее чудесный запах, рассматривая каждую частичку тела и не спешил раздевать, только я стянул брючки и её голубые кружевные трусики.

В ход пошло все, язык, пальцы и все мастерство моего большого накопленного годами опыта, я как никогда старался доставить удовольствие этому чудесному и просто великолепномуному телу. Я приложил массу усилий, но вот, увидев прекрасный, чистый бутон, еще нерожавший, нежно-розовый, необыкновенно чувственный, его не надо было покусывать или пощипывать, посасывая кончики лепестков губами и касаясь язычком его шелковистой нежности, я понимал — ее сотрясает от прикосновений и я продолжал. И за что вскоре был вознагражден тысячами поцелуев, ощущаемых на своем теле, мы так страстно любили друг друга. Перевернувшись, заодно перевернулся весь