Тянущий низ живота милой сучки

Наконец-то лето, наконец-то можно спокойно поехать отдохнуть недельку на даче — от этих городских будней и этого большого потока людей. Учёба, модельное агентство, тренировки, семейная родительская возня и чрезмерная забота очень утомляют, и требуется отдых.

Не спеша собирая вещи, Вика, взяв из шкафа свой любимый купальник, предвкушала, как ей будет хорошо в загородном домике, под солнышком с книжкой в руках. Шезлонг, травка, птички и холодный сок. Хочу-хочу-хочу... покрытая мурашками Вика стояла на перроне, ожидая электричку с сумкой в руке, ругая себя за то, что додумалась надеть тоненькие трусики, лёгкий сарафан до колен и балетки, представляя, как ей будет жарко. А вот как ей будет прохладно ранним утром, не подумала.
В электричке она хоть и радовалась, что едет отдыхать, но ещё и смущалась от взглядов дачниц и дачников, смотревших на молодую красивую стройную девочку, которая явно не вписывалась в их компанию. Чтобы не обращать внимания на косые взгляды, девушка решила подумать о чем-нибудь хорошем. Ну и, естественно, начала себя успокаивать, что сейчас она доедет — и всё, она будет принадлежать самой себе, не будет этих слюнявых ухажёров-ровесников, которые стесняются и боятся самих себя, богатых дядечек, пускающих слюни, глядя на её молодое ухоженное тело и милое личико. Включив себе видео, где было всё, как ей нравилось, она под стук колёс задремала.

Проснувшись, она обнаружила, что рядом сидит мужчина в военной форме с до боли знакомым лицом. Глянув на часы, отметила себе, что скоро ей выходить, и от удовольствия прикрыла глазки...

... Радуясь по-детски, что доехала наконец-то до своей станции, Вика с облегчением подумала о том, что она наконец-то покинет этот душный вагон. Улыбнувшись соседу, она встала, отлипнув от деревянной скамейки электрички, и направилась к выходу вместе с выходящими из вагона людьми. Оказавшись на перроне, она с ужасом поняла, что душный вагон был намного лучше, чем вот это вот пекло, которое было на улице. До дома идти километра три. «А папа говорил — давай отвезу, — пробормотала она, выйдя на дорогу посреди поля, уходящую вдаль. — Иди вот теперь ножками сама, ты же у нас самостоятельная девочка», — улыбнулась она себе и пошла потихоньку... Плавясь от жары, встречая иногда людей на велосипедах, она шла, шла и думала о том, о сём, вспоминала даже формулы и теоремы, лишь бы не думать о ноющем низе живота, который не давал покоя и предательский мешал переставлять и без того ватные ноги.
«Ойй-ёйй-ёйй-аа... как же хочется пИсать, мм... но не тут же, посреди поля, это не культурно, или уже ну его — пусть лучше лопнет моя совесть, чем мочевой пузырь?... Да нет, какой пИсать, вон в полях люди работают, по-любому увидят», — шла она и гоняла мысли в голове.

Вот так незаметно, если это можно так назвать, она дошла до посёлка и направилась по центральной улице в сторону своей. Свернув в проулок, она поняла, что это предел, и ей уже всё равно.