Кастинг второй: Юля

Я стою возле окна и смотрю на серое небо, с которого неторопливо падает мелкий декабрьский снег. С высоты восьмого этажа открывается вид на мрачный двор, окружённый безликими панельными домами, припорошенный этим самым снегом, на голые деревья и редких, спешащих по своим делам, прохожих. Уже смеркается, так что даже эти грустные виды угадываются с трудом.

Я гляжу на часы и включаю видеокамеру. Пора приступать к делу.
Раздаётся тихий стук в дверь.

— Кто там?

— Эээ... Мне назначено на это время, — слышу я девичий голос, неуверенный, тихий, но весьма красивый.

— Хорошо, входите.

Дверь медленно открывается и в зал тихо, словно мышка, проскальзывает миловидная девчонка. Стоит неуверенно и теребит пуговку на короткой джинсовой курточке.

— Присаживайся, — показываю я на кресло напротив камеры.

Девчонка всё также тихо и плавно садится на самый краешек кресла, плотно сжав стройные ноги и скрестив руки на груди, будто замёрзла, хотя в помещении довольно тепло. Нервно озирается по сторонам. Сразу видно, малоопытная.
— Добрый вечер.

— Добрый... вечер...

— Как тебя зовут?

— Юля.

— Это твоё настоящее имя?

— Да, кхгммм!..

Девчонка ёрзает на кресле, смотрит мимо камеры, тяжко дышит.

— Смотри, пожалуйста, в объектив камеры.
Делает как я сказал, но глазки бегают туда-сюда. Прелестные синие глазки. Да и не только глазки у неё прелестны. Красивое славянское лицо с вздёрнутым носиком и пухлыми губками, изюминку которому придают едва видимые веснушки.

— Ты ведь не просто так пришла сюда, Юля?

— Да-да, конечно, не просто так...

— Ты ведь знаешь чем мы тут занимаемся?

— Д-д-да... — густо краснеет и опускает глаза в пол, — мне рассказывали...

«Ох, уж эти скромняжки, клиенты их обожают!»

— Что именно тебе рассказывали?
— Эммм... Что вы тут... Это... Снимаете, ну, эти, ну, фильмы, эээ... Для взрослых...

— Да не нервничай ты так. И в камеру смотри. Да, вот так. Не бойся, не съедят тебя.

Юля жуёт свои милые пухлые губки. Губки без следов помады, как у нас и заведено.

— Сколько тебе лет, Юля?

— Восемнадцать.

— Хорошо, — я фокусируюсь на её лице, — давно исполнилось?

— Уже полгода.

— И ты, как я полагаю, уже не девственница?

— Нет, — снова густо краснеет.
— Да уж, в наше время восемнадцатилетняя девственница — редкий зверь. От кого ты узнала про нашу компанию?

— От Милы. Она говорит что вы ей хорошо заплатили всего за один вечер работы.

— Да, мы ей хорошо заплатили. Но. Но она хорошо отработала эти деньги, — камера вновь отдалилась, демонстрируя неловко сжатую фигурку в кресле, — а глядя на тебя такого не скажешь. Ты точно хочешь сниматься у нас? Прейскурант наш видела?

— Да...

— И на что готова ради денег?

— Нууу...

— Тебе много денег нужно?

— Ну, как и Милке хотелось бы... А лучше больше...
— И на что такие деньги такой скромняге?

— На свадьбу...

— Что-что?!

— На, кхгммм, свадьбу...

— Ничего себе! Замуж собралась?

— Да...

— И скоро свадьба?

— Чем раньше тем лучше.
— К чему такая спешка?

— Ну, я, это... Мы... В общем... Нууу...

— По залёту, что ли?

— Да, — вновь краснеет она.

—