Когти страха (2 часть)

Следующим после первой брачной ночи утром Агафья Емельянова непозволительно долго провалялась в кровати. У родителей она подобно всем домочадцам привыкла подниматься с петухами. Но молодой супруге можно простить небольшие вольности. Похмельный со вчерашнего Семен не стал тормошить жену, ради короткой утехи. Тем более, что до невозможного болела голова, а во дворе наверняка уже ожидали приятели. Однако спустя два часа он, поправившись и развеселившись, заявился с твердым намерением потребовать исполнения супружеского долга.

Агафьюшка, отметил купеческий сын, сдернув тяжелое одеяло, провела ночь совершенно обнаженной. И хотя это можно было бы назвать неприличным, Семен был вовсе не против. Юное стройное девичье тело резко усилило его и без того сильное желание. Срывая с себя одежду, он бросился целовать податливые его устремлениям нагие груди и плечи жены.

Сдавленная его объятиями, девушка проснулась. Посмотрела вниз. Счастливо улыбнулась, увидев супруга. Семен потянулся вверх, и их губы сомкнулись. Не стесняясь своего порыва, Агафья развела ноги и попыталась плотнее прижаться к мужчине. Его напряженный поднявшийся член неудачно ткнулся ей в бедро. Немного поведя тазом, она с готовностью приняла его в себя. Сначала было немного больно, но она перетерпела. Благодарный супруг сдавленно застонал. Задвигался.

От него пахло брагой и луком, рот нелепо раскрылся, глаза закатились, но девушка уже любила его, любила как своего мужа, как своего мужчину, и ей несмотря ни на что было приятно. Она закрыла глаза и отдалась заданному им ритму. Вперед — назад. Заполнение — освобождение. Напряжение — облегчение...

Словно из тьмы, сквозь опущенные веки в ее мозг ворвался страшный нечеловеческий образ: увенчаная рогами крупная голова с огненно полыхающими глазами, крепкое поджарое тело с длинными тянущимися к ней руками, козлиные волосатые ноги, тонкий змеящийся хвост с кисточкой. Монстр, едва возникнув, метнулся вперед, набросился на девушку, повалил, заполнил ее. Вот он врывается, вызывая напряжение всего тела, потом выходит, дозволяя незначительную передышку. Врывается снова... Снова и снова. До острой боли в глубине живота. Он вот-вот пронзит тонкое тело насквозь!

— Нет!!! Нет!!! Нет!!!

— Что ты?! Что ты, милая?! Агафьюшка?!

Девушка с трудом, будто пробудившись со сна, открыла глаза. Перед ней Семен. Полураздетый, испуганный; на щеке косая царапина и кровь:

— Что случилось?! Что не так?!

Его член блестит от любовного сока и все еще устремлен на нее.

— Да, нет. Прости меня, милый. Почудилось что-то... — отдавшись мыслям, она, видимо, принялась отбиваться, расцарапала мужу лицо... Девушка откинулась назад, приглашающе разводя ноги:

— Так, будто затмение какое-то...

Семен неуверенно приблизился. Навалился. Вошел. Агафья сдавлено застонала: она со всей полнотой ощутила вонзающийся в нее длинный ствол нелюдя. Боясь закрыть глаза, девушка стремилась не смотреть на супруга, справедливо опасаясь, что тот увидит ее страх и отвращение.

После десятка судорожных торопливых движений Семен, совершенно не испытывая никакого удовлетворения, кончил. Равнодушие холодно рассматривающей бревенчатый потолок жены сделало свое черное дело. Брезгливое выражение лица и напряжение всего тела девушки он отнес на свой счет...

Отвернувшись к стене, Агафья тихо всхлипывала от бессилия