по упругой попке разнесся по карете, — Все в ней хорошо — и глотает знатно, и мышцами где надо сдавить умеет, только грудь маловата!
— Отличная грудь! Хочешь вымя — иди к коровам!
Девушка между говорящими, никак не отреагировала на то, что ее обсуждают, и продолжила так же невозмутимо и методично трудиться.
— Так вот! Мы проехали через множество земель и везде заметны приготовления к войне.
— Людские войны меня не волнуют! — вальяжно сообщил красноволосый, прикосновением давая понять Лине, что ей нужно ускориться.
— Но, как мне сообщил трактирщик — война не совсем между людьми.
— Да, да. Демоны, нежить, элементали — все это тоже проблемы людей. Они сами творцы своих бед. Мне не досуг этим заниматься, так что давай пропустим эту тему, к тому же мы останавливаемся!
В этот момент карета действительно замедлилась и, через минуту, остановилась. Дверца распахнулась и, с заученной фразой «прошу оплатить пошлину» внутрь сунулся стражник. Его глаза медленно округлились и замерли на обнаженной девушке, которая не обратила никакого внимания ни на остановку, ни на появление зрителя, продолжая плавно двигать тазом и часто кивать головой. Вдруг голова труженицы замерла, и на лебединой шее начали просматриваться усилия частого глотания. Сделав седьмой глоток, она, все еще бесшумно, возобновила свои кивки.
— Этого достаточно? — вложил шатен в руку стражника золотую монету и, дождавшись ошеломленного согласия, крикнул — Трогай!
Упряжка медленно вкатилась в ворота.
• • •
Через три дня, расплатившись с Коклесом, отдав двадцать золотых за билет и не удержавшись — купив себе несколько платьев и набор чулок, Синдорель, взошла на борт трехмачтового судна «Могущество».
Вместе с ней на борт поднялась молодая брюнетка в позолоченном платье и в сопровождении пожилой служанки. Следом на борт поднялся чопорный немолодой господин с необычным для мужчин цветом волос. Его сопровождал хорошо одетый слуга и бесшумно ступающая, в контраст громко стучащей каблуками по дереву брюнетке, закутанная, несмотря на жару, в толстый плащ, медоволосая девушка, красота которой поразила даже эльфийку. Заметив интерес к себе, девушка на миг остановилась перед девой леса и мило улыбнулась, это привело к тому, что из уголка ярко алых губ протекла белая капля. Задрав голову, девушка осторожно слизнула языком свою потерю, показав более высокой эльфийке рот полный белой жижи, и, снова улыбнувшись, прошла вслед за мужчинами.
Синдорель досталась просторная каюта с большой кроватью и тремя тюфяками для слуг. Когда провожатый матрос ушел, до девушки донесся слабый звук из-за стены соседней каюты. Приложив к стене длинное ухо, эльфийка смогла различить слова.
— Сбрось плащ. Из каюты не выходи — грей мне постель. Если Паль тебя захочет, можешь снизойти к нему на тюфяк, но на постель его не пускай.
— Ну и на том спасибо! — отозвался другой голос. — Мне-то выходить можно?
— Да. В том числе, если Лине, что-то понадобится — это принесешь ты. Ты ей, кстати должен. Она донесла.
— Она капает на Ваш сапог!
— Ох, черт! Лина! Ладно. Здесь уже можешь расслабиться. Открой ка ротик, только осторожно!