Сирианка Натаэль

оказавшись сверху.

— Макс, я хочу тебя... — прошептала она, тяжело дыша. — Я понимаю, что тебя смутит моя просьба, но я хочу войти в тебя. Пожалуйста...

Сердце Макса ёкнуло в груди — настал именно тот момент, которого он ждал и боялся. Но парень нашёл в себе силы улыбнуться девушке и сказать:

— Всё в порядке, любимая. Я в твоём распоряжении.

— Ты чудо, — улыбнулась Ната и тут же снова впилась в его губы поцелуем.

Поспешными движениями сирианка подсунула под бёдра Макса подушку, чуть-чуть приподняв их, а затем достала откуда-то с полок над кроватью тюбик — её любовник не мог разглядеть его в темноте, но это могла быть только анальная смазка.

— Я, наверное, перевозбудилась... — прошептала Ната, устраиваясь между ног парня, которые тот послушно раздвинул, хотя и всё ещё внутренне боясь того, что неминуемо должно было последовать. — Но я постараюсь не сделать тебе больно, милый...

И в следующую секунду Макс ощутил прикосновение смазанного прохладным гелем пальца к своему сфинктеру — сперва этот палец осторожно массировал сжатое колечко мышц, а потом скользнул внутрь. Юноша непроизвольно вцепился пальцами в простыню, сдерживая то ли вскрик, то ли стон, чувствуя, как скользкий палец сирианки массирует его попку изнутри, подготавливая её к будущему вторжению члена инопланетянки. Когда же к первому пальцу присоединился второй, парень уже не смог сдержать стона.

— Тебе больно? — спросила его Ната, останавливаясь на секунду.

— Да... продолжай, пожалуйста! — простонал Макс. Ощущения внутри были болезненными, но болезненно приятными, непохожими ни на что. И девушка продолжила ласкать его внутри, вскоре добавив к двум пальцам третий, заставляя парня выгибаться на кровати и с трудом сдерживать стоны — стоны желания, чтобы сирианская красавица овладела им. И внезапно пальцы Наты выскользнули из него, лицо Наты оказалось прямо над его лицом, а член сирианки вторгся в его не знавшее прежде анальных ласк тело, заставляя Макса вскрикнуть — и тут же припасть к губами девушки. Ната принялась ...двигаться внутри него всё быстрее и быстрее, выплёскивая всё накопленное возбуждение, которое ей приходилось сдерживать, и заставляя юношу то кричать от страсти и боли — болезненной страсти и сладкой боли — то ловить её губы своими, то обнимать девушку, блуждая руками по её спине, то пытаться ласкать руками её грудь, так маняще колыхавшуюся при каждом движении девушки.

И, наконец, когда скорость движений Наты внутри него стала совсем бешеной, Макс почувствовал, как эта сладкая боль захлёстывает его с головой, и с громким стоном кончил, забрызгав спермой собственный живот. А ещё через несколько движений Ната кончила в него и, остановившись ненадолго, чтобы восстановить дыхание, легла рядом с юношей, прижимая его своими сильными руками к своей мягкой груди.

— Прости: тебе, наверное, было больно? — спросила она с заботой и тревогой, заглядывая в лицо своего любовника.

— Это... — Макс пытался подобрать слова, — было странно. Больно, да. Но приятно, — он улыбнулся девушке и коротко поцеловал её в губы. — Да, наверное, я в следующий раз дважды подумаю, прежде