Хитрый фотограф

облизывать ее взглядом, — а тебе все это было дано природой, а ты этого стесняешься и стыдишься?! Это почти что преступление!

— Ну, мне кажется, настоящее преступление, — она смущенно улыбнулась, — иметь такую огромную задницу.

— Сейчас докажу обратное! — за руку я подвел Ксюху к большому зеркалу и повернул ее, — Вот смотри, смуглая бархатная кожа как кофе с молоком, сама попа почти что идеальной круглой формы. Де еще наверно крепкая, как орешек! Линия бедер и низ ягодиц — четко разделены.

Ксюха, оттопырив зад, завороженно слушала меня.

— Сочетание модельной стройности тела и пышности ягодиц, просто поражает! — продолжал я лить елей в уши моей милой и наивной соседке, — а то, что у тебя небольшая аккуратная грудь в противовес, большой, обворожительно попе, просто потрясающе!

Она улыбнулась, но не стала прикрывать свои юные сиськи.

— Я никогда бы и не подумал, видя тебя выходящей из соседней двери, что в джинсах ты прячешь такое произведение искусства.

Ксюха опустила глаза и пробормотала:

— Мне кажется многовато пафоса в отношении моей попы.

Но ее улыбка говорила о другом — этот поток комплиментов очень приятно играет на ее самолюбии.

— Возможно. Но я художник. Да что там я! Сам Рубенс и Тициан падали бы ниц перед твоим задом и умоляли бы тебя попозировать пред ними. Давай сделаем несколько снимков твоих скульптурных ягодиц без стрингов.

Она удивленно распахнула глаза. Такого поворота Ксюха не ожидала. Ее пыл поутих.

Снять трусики перед почти что незнакомым человеком, это было через чур для нее.

— Я думаю это не к чему.

«Как же все сложно, — подумал я глядя на ее милое лицо, изящное тело, пышный зад, — если бы все было просто, как в каком ни будь женском порно-любовном романе. Зашла, я бы сделал пару снимков, и она бы уже раздвинула ноги, возбудившись от моего рельефного тела профессионального культуриста. Но это не любовный роман, а я не культурист фотограф. Все происходит здесь и сейчас. Тут приходиться из-за кусочка плоти и трусиков разыграть целю шахматную партию»

— Ксюха, ты уж извини, но твои ягодицы не только идеальны, но и достаточно большие, — я развел руки в сторону, — большие настолько, что если ты снимешь трусики, то не будет видно ни... киски, ни... входы в попку. Твоя прекрасная пятая точка уже практически на девяносто девять процентов уже обнажена. Если ты снимешь стринги, она ни на йоту больше не обнажиться и не покажет мне ничего лишнего.

Ксюхин хитро прищурилась:

— Тогда какая разница вообще? «Мое сокровище», как ты говоришь, уже видно отлично, тогда зачем снимать последнее, что на мне есть? Спереди я себя фотографировать не дам!

— Это и не входит в мои планы! Ты что?! — я возмущённо всплеснул руками, хотя мои планы шли гораздо дальше, — но, ты абсолютно права разницы не никакой.

Она выглядел полностью сбитая с толку.

— Но для фотографа и художника, коим я являюсь вот этот шнурок стрингов, идущий через твой пояс, портит всю композицию. Если я основательно