Змеиный укус

было безнадежно, и ее соки в конце концов вскипели, когда ее киска забрызгала всё лицо Келси, в то время как она быстро тёрла пальцами её дрожащее отверстие.

Келси застонала от восторга, когда ее лицо быстро покрылось оргазменными соками подруги. Эдриен брызгала, кончая, снова и снова. Келси истекала её соками. Она заставила другую девушку кончить и кончить очень сильно. Она чувствовала себя гребаной богиней-королевой воинов, и она была абсолютно охвачена пламенем в этой маленькой палатке.

Эдриен повернулась на другой бок, когда у нее появилась возможность отдышаться и взять себя в руки. Спальный мешок под ними был абсолютно мокрым.

— Думаю, сегодня мы будем спать в твоём мешке, — улыбнулась она, когда друзья посмотрели друг на друга, как охотник оценивает свою добычу сквозь пустое поле.

Через несколько секунд они уже были друг на друге, вскочили на колени и начали целоваться так страстно, как никогда не целовались ни с кем прежде. Они прижались друг к другу, и их лица слились, как у львиц на запретном свидании. Им хотелось забраться друг другу под кожу и поцеловать друг друга изнутри и вверх ногами.

Эдриен запустила руки в волосы Келси, когда та держала ее за мягкую шею. Ее пальцы пробежали по ушам и вниз к ключице девушки, когда они кусали друг друга за губы и царапали спины друг друга с диким, кошачьим желанием.

Они сорвали друг с друга рубашки, и Эдриен уткнулась лицом в грудь Келси, кусая ее и посасывая каждый сосок, как будто она жаждала молока.

Она грубо толкнула Келси на спину, когда та забралась на нее сверху, и девочки начали целоваться, их губы медленно двигались, чтобы встретиться в середине общего сексуального желания. Их рты атаковали друг друга, но это было нечно другое — это был акт открытия магнитов, которые сначала активировались... желанием, порожденным атомной потребностью.

Но теперь они терлись друг о друга кинетической энергией, их губы и языки переплелись, словно любовники, воссоединяющиеся из прошлой жизни.

Келси обернула ногу вокруг Эдриен и потерла ее вверх и вниз по попке и ноге, когда они оба нежно застонали друг другу в рот. Каждая пора мягкой обнаженной кожи, казалось, высвобождала липко-сладкие нейротоксины, когда двое друзей потели друг напротив друга, как грешники в исповедальне.

Они любили целоваться. Все было гладким и мягким, твердым и хаотичным, изменчивым и реактивным. Каждое чувственно-эротическое прикосновение казалось таким чуждым, словно пытаешься описать только что открытый цвет. Слова ускользнули от них там, где выступили губы, чтобы дать слабину.

Эдриен приподнялась достаточно, чтобы дотянуться и схватить бутылку Джонни Уокера. Она открыла ее и налила в пупок Келси. Девушка смотрела, как ее подруга наклонилась, чтобы высосать из неё виски. Затем она наклонила бутылку в их открытые рты, пока они целовались, алкоголь обжигал их горло, стекая по их танцующим языкам и вниз на их подбородки и тела.

Эдриен отложила бутылку в сторону и неожиданно села. Она притянула Келси ближе к себе, а