Урок хороших манер

оторвались от простыни.

— Терпи, мерзавка! Будешь знать, как на меня шипеть, да на людей кидаться!..

С небольшими передышками я стегал её попочку, крест-накрест полосуя яркими стриями две разгорячённые булочки. Лера громко вскрикивала и судорожно сжимала попу, даже старалась прикрыть её связанными руками. Но я властно отводил их в сторону, снова оголяя булочки, чтобы прыснуть по ним очередным глотком «микстуры целомудрия».

Мне пришлось одной рукой прижать её руки к спине, задрав повыше халат, а другой продолжить процесс воспитания её попы. Для этого я взял второй ивовый прутик. Он был чуть короче, но зато толще первого. Ритмичные звуки «ффить», «ффить», смешанные с Лериными воплями, на несколько минут заполнили помещение.

Обе мои руки были заняты, а я сам активно двигал корпусом. От этого обезумивший от возбуждения член отодвинул тесные трусы, да и вывалился наружу из-под края свободных шорт. Сначала показалась головка, но я не смог вовремя заправить её обратно, и теперь почти весь мой ствол торчал слева, прижатый кромкой ткани к ноге. Но и тогда я не прекратил воспитательный процесс багряной попки.

Негодница плакала, кричала и просила прекратить порку. Хотя я и сёк ей попку всего-то вполсилы, мне охотно верилось, что она не претворяется, потому как уже через пару-тройку минут обе её половинки были испещрены густой сеткой диагональных полосок пунцового цвета. Тогда я решил воспользоваться ситуацией и пошёл на хитрость.

— Чего вопишь? Невмоготу?

— Ага! ... Может, хватит уже?

— Не-е-ет! Терпи! Ещё раз пятьдесят... А там посмотрим... — блефовал я.

— Так много?!. Может, пять?... АААЙ!!!

«Ффить!» — я снова больно стеганул её по попе.

— Двадцать пять — не меньше! Хотя...

Я нарочно не щадил сейчас Лерину попу, чтобы она была посговорчивее, и сёк её булочки сильнее и чаще обычного. Она извивалась, стремясь отстранить свой голенький зад от свистящей в воздухе ивовой розги. Я уже и сам хотел прекратить порку, чтобы...

— ... четыре... пять!..

Моя рука с изрядно истрепавшимся о попу светло-зелёным гибким прутиком опустилась, перестав, наконец, пороть хнычущую девчонку.

— Ладно. Так и быть. Пороть тебя я больше не буду. Но зато жёстко выебу!

— Еби... — с деланным равнодушием согласилась Лера.

Избавившись от шорт и сбросив на пол всё лишнее, я взобрался на большую кровать и встал на колени позади своей связанной жены, лежащей кверху попой животом на подушках. Она немого поёрзала, расположившись так, чтобы мне было удобнее овладеть ею сзади. Пока тянулся через всё ложе за смазывающим гелем и пачкой презервативов, чуть не обжёгся, коснувшись животом её пышущей адским жаром задницы.

Глаза у Леры были всё ещё завязаны, и она не могла видеть, как я в последний момент передумал и отбросил в сторону презерватив, обильно умаслил весь член смазкой из тюбика. Знакомое сочетание аромата пачули, смешанного с запахом ванили тут же дошло до её носика. Она расслабилась и уже предвкушала радость от моего первого проникновения в её истекающую соками щелочку.

Но я воспользовался её беспечностью и выдавил щедрую