Я из обычной семьи. Часть 3

времени предлагали напитки. Какой-то странный голос все время кряхтел и повторял одну, и ту же фразу.

— «Наверное, старик. Вот зачем лифт» — подумала я.

— «Готовность 2 минуты» — пришло сообщение от Лины.

Я встала. На секунду задумалась, потом осторожно, без лишнего шума сняла кеды и носочки. Носочки положила в кеды и задвинула это все под тахту. Затем сняла кепку, куртку и футболку. Аккуратно сложила на все ту же тахту. Повременила и стянула шорты, оставшись лишь в белье. Еще мгновение и сняла лиф, а затем трусики. Все это бережно сложила на тахту и подошла ближе к двери. Сзади дзынькнул лифт и мои ладошки намокли от страха — сейчас меня засмеют. Мимо прошел тот самый дворецкий, даже не обратив на меня внимания.

— «Видели бы сейчас родители, чем занимается их дочь и что ей нужно сделать» — я погладила себя по животу, успокаивая.

— Входите, милая леди! — донесся раскатисто бархатный голос.

Я вошла в проем. Комната, до того наполненная голосами, в момент наполнилась тишиной. Все смотрели на меня.

— «Ну точно бал вампиров» — пронеслось у меня в голове. — «Вот сейчас главный из меня попьет, а потом отдаст на потеху челяди».

Лина едва заметно кивнула мне, мол, «иди давай».

Я абстрагировалась от всех глядя на него. Он внимательно следил за мной. Все было как тогда. Бар в нуарных тонах, он сидит весь такой властный, непоколебимый. В глазах муть, темное пламя, что уничтожает его врагов лишь по взмаху руки, задорные искорки человека, умеющего развлечься и знающего как. На нем дорогой костюм. Вокруг него красивые женщины в дорогих шмотках, но сейчас ему интересна лишь одна. Та, что нагая стоит перед ним, ничуть не стесняясь своей наготы, но хочет прикрыться. Она видит его интерес. Ему интересно другое. Вокруг смешки и шепотки.

Кажется, я целую вечность шла к нему, ступая босыми ногами по мягкому ковру. Я остановилась на почтительной дистанции и немного наклонила голову. Он хлопнул себя по колену, и я как по команде встала на четвереньки. Будто хорошо обученная собака, я поползла к его колену. Вокруг раздались чуть более смелые шепотки, смешки, сальные фразы.

Я подползла к нему вплотную и села у его ног, зачем-то сложив руки на пол между его дорогой, лоснящейся обувью.

— Ты пришла, игрушка? — спросил он, тем самым бархатным голосом и я поплыла.

— Да, Господин — я старалась выглядеть покорной, мой голос звучат тихо и кротко.

— Что ты чувствуешь?

— Мне стыдно и немного холодно.

— В моем доме недостаточно тепло? — бархатный голос наполнился силой и нотками стали.

Публика в зале немного притихла.

— Нет. Я не знаю.

Да что со мной вообще происходит? Я легла у его ног, свернулась в позе эмбриона и обняла его ноги.

По залу прокатилось многоголосое «ох!». Где-то оно было удивленное, где-то возмущенное.

— Иди сюда — в голосе снова бархат, но теперь еще нежность и забота.

Он поднял меня и усадил себе на колени.

— Плед!

Плед будто из воздуха материализовался. Он