Жестокие игры (часть VII)

ногах, но это было, напротив, очень приятно слышать.

— Ты пока отдыхай, а я еще немного позабавлюсь с ней, — проворковала Лариса и подошла к беспомощной Китти, взиравшей на нее с неподдельным ужасом. Наклонившись к ее залитому слезами лицу, она внятно, почти по слогам, процедила:

— Я никому не позволяю бить моего мужа. И чтобы ты лучше это усвоила, я тебе намереваюсь кое-что продемонстрировать.

Приподняв свою блузочку и приспустив мини-юбку, она показала нам длинную блестящую цепь, охватывавшую ее пока еще по-прежнему твердый живот чуть выше трусиков. Внимательно глядя в глаза Китти, постепенно тонувшие в животном ужасе понимания того, что сейчас с ней сделают, Лариса стала неторопливо поднимать эту цепочку все выше и выше. Блузка мешала ей, и она, недолго думая, скинула ее через голову, открыв нам великолепные, полные, но весьма упругие груди с давно уже затвердевшими сосками. Поигрывая цепочкой, она не спеша обошла вокруг беспомощного, все еще подергивающегося от жуткой боли тела Китти, покорно ожидавшей своей участи. Ее стоны усилились, когда Лариса провела еще теплым после ее тела металлом по распухшим ягодицам, по исполосованным плечам и спине Китти, по ее беспощадно иссеченным мною бедрам.

— Тебе, наверное, было очень больно, когда она дала тебе пощечину? — участливо спросила она меня.

— Один глаз до сих пор слезится, — подтвердил я.

Лариса неожиданно, ухватив цепочку за один конец, жестоко хлестнула Китти прямо по залитым кровью и соленой водой ягодицам. Цепочка, звонко впившись в ее плоть, оставила на ней новый след, тонкий и прямой, повторяюший форму каждого звена. Китти должна была испытать новую разновидность боли, острую, пронзительную, враз перечеркнувшую все ее предыдущие страдания. И она ее, вне всякого сомнения, испытала, судя по тому, какой стон она издала, и как снова закачался стол от ее отчаянных попыток освободиться. А Лариса не спешила продолжать, и никто, включая ее саму, наверняка не знал, сколько еще ударов последует.

— А царапины с твоей щеки, наверное, не сойдут еще несколько дней, — задумчиво сказала Лариса, проводя цепочкой по вздрагивающим плечам Китти, — как думаешь, может, оставить на ее прелестных, влажных от слез щечках, такие же?

— Думаю, на щеках не стоит,... — отозвался я, с интересом наблюдая за происходящим.

— Но ведь надо ей как-то отплатить за твою боль — резонно возразила Лариса и на полный размах руки вытянула Китти поперек спинки. Удар был такой силы, что в разные стороны полетели брызги воды, ставшей чуть розоватой от сочащихся кровью рубцов. Китти вновь протяжно и жалобно застонала, делая отчаянные попытки освободиться. Мы с Ларисой с удовольствием наблюдали за тщетностью всех ее попыток. Я почувствовал, как мой опустошенный умелыми действиями Ларисы член снова начинает проявлять интерес к происходящему.

Моя жена не торопилась продолжать, наслаждаясь мучениями беспомощной жертвы. Китти отчаянно извивалась, сжигаемая жгучей болью от разъедаемых солью кровоточащих полос, пересекающих ее тело в разных направлениях. Удары стальной цепочкой должны были причинять ей еще более мучительную боль, которая